22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война»

4. т. Вознесенский 19.05–20.15

5. т. Маленков 19.05–22.20

6. т. Кузнецов 19.05–20.15

7. т. Тимошенко 19.05–20.15

8. т. Сафонов 19.05–20.15»⁴⁵⁶.

Восьмой посетитель — Сафонов Г.Н. — заместитель прокурора СССР. Продолжительность приёма — 70 минут — свидетельствует, что состоялось совещание.

По одному из источников под номером 2 значился не К.Е. Ворошилов, а Воронцов, что дало основания предполагать, что речь идет об М.А. Воронцове, военно-морском атташе при посольстве СССР в Германии⁴⁵⁷. Однако появление фамилии последнего в списке посетителей является безусловной ошибкой при воспроизведении текста. Тем более, что единственным первоисточником являются «Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924–1953 гг.)».

В 20.15 наркомы обороны и ВМФ, первый заместитель председателя Совнаркома СССР Н.А. Вознесенский и заместитель прокурора СССР, получив указания Сталина, ушли. В кабинете остались четыре посетителя, входивших в состав Политбюро ЦК ВКП(б). Через 35 минут к ним присоединились ещё четыре посетителя:

«9. т. Тимошенко 20.50–22.20

10. т. Жуков 20.50–22.20

11. т. Будённый 20.50–22.20

12. т. Мехлис 21.55–22.20».

Странно, что нарком ВМФ не был задержан, чтобы присутствовать при докладе Г.К. Жукова и С.К. Тимошенко.

Таким образом, в 20.50 началось второе за вечер совещание с участием членов Политбюро и главы Наркомата обороны. Уже без наркома ВМФ. С.К. Тимошенко, отсутствовавший в кабинете лишь 35 минут, вряд ли успел бы доехать до своего наркомата и вернуться. Вероятнее всего, он все это время оставался в Кремле⁴⁵⁸.

Посещение сталинского кабинета Н.Ф. Ватутиным (1-й заместитель начальника Генерального штаба по оперативным вопросам и устройству тыла с 13 февраля 1941 г.) журнал не подтверждает. Жуков, приехавший в Кремль вместе Ватутиным и Тимошенко, сразу в кабинет Сталина не попал. Нарком обороны зашел в него в 19.05, а Жуков вместе с Ватутиным должен был ждать в приёмной или где-то поблизости. Вероятно, после того, как в 20.15 нарком обороны вышел из кабинета проект директивы был за 35 минут доработан, и в 20.50 Тимошенко на этот раз вместе с Жуковым представил его Сталину.

Сравнение записей в журнале и процитированного фрагмента мемуаров Г.К. Жукова позволяет предположить, что доклад о немецком перебежчике с представлением проекта директивы, отклонённого И.В. Сталиным, прозвучал в ходе совещания с 19.05 до 20.15 в присутствии Н.Г. Кузнецова, и нарком ВМФ ушёл, не получив конкретных указаний о повышении готовности флотов, или получил указание ждать окончательного текста директивы наркома обороны и на её основе разработать свою директиву флотам. В этом не было ничего необычного. Постановление Комитета обороны при СНК СССР № 67сс/ов от 20 апреля 1938 года предусматривало в случае начала войны оперативное подчинение ВМФ Наркомату обороны и Генеральному штабу РККА. Иначе невозможно объяснить, почему нарком ВМФ с 20.15 до 23.37 — более трёх часов после заседания — не предпринимал никаких мер повышения боеготовности флотов до новой встречи с наркомом обороны⁴⁵⁹.

На передачу Директивы «б/н» (вошедшей в историю как Директива № 1) в пять округов ушло больше двух часов.

«Что получилось из этого запоздалого распоряжения, мы увидим дальше (10-е. изд.)⁴⁶⁰. — Продолжает свои воспоминания о событиях 21-го июня Г.К. Жуков. — Испытывая чувство какой-то странной, сложной раздвоенности, возвращались мы с С.К. Тимошенко от И.В. Сталина. (Испытывая чувство какой-то сложной раздвоенности, возвращались мы с С.К. Тимошенко от И.В. Сталина. — 3-е. изд.)⁴⁶¹.

С одной стороны, как будто делалось все зависящее от нас, чтобы встретить максимально подготовленными надвигающуюся военную угрозу: проведен ряд крупных организационных мероприятий мобилизационно-оперативного порядка; по мере возможности укреплены западные военные округа, которым в первую очередь придется вступить в схватку с врагом; наконец, сегодня получено разрешение дать директиву о приведении войск приграничных военных округов в боевую готовность.

Но, с другой стороны, немецкие войска завтра утром могут перейти в наступление, а у нас ряд важнейших мероприятий еще не завершен. И это может серьезно осложнить борьбу с опытным и сильным врагом. Директива, которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать (и даже не дойти до тех, кто завтра утром должен встретиться лицом к лицу с врагом. — 10-е изд.)⁴⁶².

Давно стемнело. Заканчивался день 21 июня. Доехали мы с С.К. Тимошенко до подъезда наркомата молча, но я чувствовал, что и наркома обуревают те же тревожные размышления (тревожные мысли. 3-е — изд.)⁴⁶³. Выйдя из машины, мы договорились через десять минут встретиться в его служебном кабинете»⁴⁶⁴.