24 часа

– Прошу вас, ребята. – Мисси повернулась к папарацци и развела руки в стороны в умоляющем жесте. – Это частное мероприятие.

Но никто ее не слушал. Для фоторепортера заснять подобную сцену из жизни знаменитостей – это просто мечта. Сегодня был их день.

Я протянула руки к Полли. Как только Сид передал ее мне, к нему подошла женщина-репортер из телепрограммы «Культура».

– У вас есть возможность дать сейчас интервью, Сид? – промурлыкала она. Кожа у нее была с идеальным загаром – ну прямо как после отдыха на французском курорте Сен-Тропе. – Мы выходим в прямой эфир в пять часов.

Выражение лица Мисси стало таким, как будто у нее сейчас будет инсульт. Я, держа свою дочь на руках, потихоньку двинулась прочь.

– Да-да, уходи, – усмехнулась Джоли. – Как он ушел от тебя. Ушел от тебя, потому что ты уже вся высохла, милая. Он знал, что его ждет кое-что получше.

Я поставила Полли у входа в магазин «Николь Фари».

– Побудь здесь секундочку, малышка, хорошо? Я кое-что забыла. – Полли отчаянно попыталась уцепиться за меня, но я уже не могла себя сдерживать, а потому оторвала от себя ее маленькие ручки. – Одну секундочку, я обещаю.

Я устремилась обратно через проезжую часть туда, где стояла Джоли, пошатываясь на своих длинных и тонких, как у олененка Бэмби, ногах, и, подойдя к ней так близко, что меня могла слышать только она, я сказала:

– Нет, глупая ты корова, в действительности это я ушла от него. Что бы он там тебе ни говорил. Заруби это себе на носу.

Затем, вернувшись к Полли, я снова взяла ее на руки и остановила первое попавшееся такси.

* * *

Уже сидя в такси, я не смогла сдержать слезы из-за нервного напряжения, которое я только что испытала. Я попыталась скрыть эти слезы от Полли, для чего нацепила старые солнцезащитные очки и позволила ей поиграть со своей губной помадой. Затем я снова позвонила Эмили.

«Пожалуйста, Эм. Где ты? На выставке случилась катастрофа. У меня такое ощущение, что я полностью потеряла над всем контроль». Горячие слезы текли по моему лицу вопреки всем попыткам их сдержать, но Полли сейчас была занята подсчетом попадающихся нам навстречу синих автомобилей, потому что я пообещала ей за это вознаграждение.

– Восемь… Девять… Одиннадцать. – С числами Полли не очень-то ладила. – Она очень рассердилась, да? Почему Джоли так рассердилась? Она была совсем некрасивая, когда кричала. – Полли снова повернулась ко мне. – Ее платье такое короткое, мамочка, правда? Я почти видела ее попу.

– О боже, – сказала я, не зная, плакать мне или смеяться. Я нашла на дне своей сумки завалявшуюся там жевательную резинку и дала ее Полли, глаза у которой тут же расширились при виде этого неожиданного угощения.

– Ты только не глотай ее. Я уверена, что Джоли скоро успокоится.

Когда такси остановилось возле нашего дома и я стала доставать из кошелька деньги, чтобы расплатиться, из-за угла на большой скорости подъехал другой автомобиль, и мое сердце сжалось, потому что это был старенький джип Эмили.

Мы с ней встали у калитки и, не говоря ни слова, просто обняли друг друга. Я никак не могла перестать плакать, но я знала, что теперь все будет хорошо, потому что Эмили была рядом со мной.

Но даже Эмили не смогла справиться с тем, что произошло потом.

Сейчас: час двадцать первый

5 часов утра

Итак, он сделал это. Рандольф донес на меня в полицию, и я вообще-то чувствую от этого облегчение. Полицейские скоро приедут, и я скажу им, что Полли и моя мать у Сида, и пусть они меня арестовывают, если захотят. Мне наплевать, я уже ни о чем не переживаю, но все же будет замечательно, если они все-таки разыщут моих близких родственников и позаботятся о том, чтобы с ними все было в порядке.

– Что сказал Сид? – спрашиваю я Рандольфа.

– Все хорошо, – отвечает он. – У них у всех все замечательно.

– Могу я ему позвонить? – Я протягиваю руку к телефону. – Пожалуйста.

Рандольф убирает телефон подальше от меня:

– Он говорит, что они все уже спят. С ними все в порядке. Правда.

– Почему бы тебе не позволить мне убедиться в этом самой?

– Сид не захочет с тобой разговаривать. – Рандольф растягивает губы в масленой улыбке. – Вот так вот, Лори. Прими это с мужеством отважной сучки, которую ты из себя корчишь.

О господи, как я ненавижу этого человека!

Я задумываюсь над тем, а не попытаться ли силой забрать у него телефон, но, откровенно говоря, мои шансы на это невелики. Сил уже не осталось, я измождена и вся покрыта синяками и ушибами от его пинков. У меня на теле сейчас больше повреждений, чем было вчера утром, когда я убежала из больницы. Я не уверена, что выдержу, если меня еще раз изобьют.

Затем появляется мысль: может, найти еще какой-нибудь телефон в этой квартире?

Но я не знаю, где их искать, и все время чувствую на себе настороженный взгляд Рандольфа.

И поэтому на двадцать первом часу поисков я в конце концов сдаюсь.

Я сижу на огромном белом диване Рандольфа, глядя в пустоту и пытаясь собраться с мыслями.