26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

навалились на юношу и скрутили ему руки; Айнелла же, приблизившись к трону, покорной

рабыней замерла перед Казориусом. Казориус ударил ее ногой, но она, едва оправившись от удара, поползла к нему снова. И тогда Казориус, развалившись на троне, позволил ей ласкать его самыми

изощренными способами, которые только мог измыслить. А Тайленара он заставлял смотреть на

это.

Еще долгое время возлюбленные провели в его дворце, и в те дни Казориус забыл о скуке.

В его огромную спальню поставили железную клетку и приковали Тайленара изнутри к ее

прутьям, вырезав ему веки, чтобы он не смог закрыть глаза. Несколько ночей Казориус

развлекался с Айнеллой, и ее громкие стоны и крики достигали ушей юноши, даже если он

скашивал взгляд на потолок спальни или на ковры, покрывавшие пол комнаты. С каждой ночью

сцены совокупления становились все более унизительными для Айнеллы, все более

противоестественных вещей требовал от нее Казориус – но, казалось, что это лишь больше

разжигает ее страсть и желание повиноваться. Она спала с собаками и рабами, и иногда Казориус

заставлял ее содрогаться в экстазе раз за разом, а иногда, ослабляя свою власть над ней – плакать

от отвращения и кричать от боли. И в один из дней, пока Айнелла ласкала его и целовала его ноги, он спросил у Тайленара, что юноша теперь думает о своей любви.

Надо сказать, что до сих пор никто в городе не подозревал о том, что Казориус – колдун. И

даже теперь Тайленар не догадывался об этом. Ведь Казориус, будучи Обладающим Силой, не

демонстрировал свою магию открыто, а ограничивался лишь тем, что втайне овладевал чужими

сердцами. Тайленар едва не обезумел в клетке за эти дни; кормить его приходилось насильно.

Когда стражники на время освобождали его из оков, они внимательно следили, чтобы он ничем не

повредил себе, ибо теперь более всего на свете юноша желал умереть. И все же он нашел в себе

силы, чтобы ответить.

– То же, что и раньше, – сказал он. – Она боится тебя, вот и все. И я не презираю ее за это.

Ты можешь владеть ее телом, но никогда не будешь владеть ее сердцем и душой.

– Глупец! – Рассмеялся Казориус. – Она моя вся, от ногтей до корней волос, от первых

воспоминаний в утробе матери до последнего вздоха, от самых сильных страстей до потаенейших

желаний! Ибо я – Повелитель Сердец. И ты – тоже мой.

И тогда он приказал девушке как-нибудь выразить свою любовь к нему, и Айнелла взяла

засохший цветок, до сих пор приколотый к куртке юноши, и подала Казориусу. Тиран отложил

цветок в сторону и, подав ей нож, приказал изуродовать свое прекрасное тело, что она и

проделала, по-прежнему с собачьей верностью глядя на того, кто владел ее сердцем. И когда он

велел ей остановиться, в ладонях, измазанных кровью, она снова протянула ему цветок, некогда

подаренный юноше. И Тайленар заплакал и забился в цепях, и стражникам пришлось вставить ему

в рот деревяшку, чтобы он не прокусил себе губы или не откусил язык. Тиран же, развалившись на

подушках, с легким любопытством рассматривал юношу, в то время как Айнелла продолжала

ласкать его.

– Как видишь, – сказал Казориус юноше, – дело совсем не в страхе.

Он приказал врачам и целителям вылечить раны девушки. И когда это произошло, велел

Айнелле совокупиться с Тайленаром. И плоть ответила плоти, но юноша видел, что взгляд его

возлюбленной прикован к Казориусу, и глаза ее полны немого обожания. Лишь тень легкого

беспокойства иногда мелькала на ее лице – все ли она делает так, как желает тиран, и не может ли

она как-нибудь еще угодить ему?

После этого тиран приказал выпустить Тайленара из клетки. О, как мечтал юноша

выбраться из своего узилища и вцепиться тирану в горло! Не ценя свою жизнь и не боясь смерти, он не беспокоился о том, что сделают с ним стражники. Но, к своему удивлению, он поклонился

Казориусу, и, как и Айнелла, поцеловал ему ноги, и, продолжая изумляться, услышал, как его уста

благодарят Казориуса. И было мгновение, когда он забыл о себе и растворился в воле колдуна.

Служить тирану показалось ему верхом счастья. Но затем он снова стал свободным, и Казориус, издеваясь, отпустил его, оставив лишь смутную память о счастье Служения. И юноша ужаснулся

случившемуся и зарыдал, поняв, что бессилен против своего врага, а Казориус приказал проводить

Тайленара к выходу из дворца, и велел Айнелле сопровождать до ворот. И девушка много

говорила во время этой дороги, но все ее речи сводились к тому, каким великим благом были

заполнены для нее эти дни. В подробнейших деталях она описывала, как будет служить

Казориусу, на какие жертвы пойдет ради него и что сделает, лишь бы заслужить один его

снисходительный взгляд. На выходе из дворца Айнелла и слуги колдуна оставили юношу и

удалились. И только тогда с Тайленара окончательно пали чары, и оцепенение покинуло его. И