28 сантиметров счастья

Я в ужасе смотрю на него. Никогда меня так не загоняли в угол. Он получил своё. Получил надо мной полную власть. Мне даже нечем теперь его шантажировать. Для этого он, наверное, взял мою кровь на тест ДНК, чтобы узнать – стоит ли заморачиваться с моей беременностью, или я нагуляла с кем-то другим ребенка и меня можно просто пнуть под зад, забрав пистолет. И что самое страшное – у меня есть всего несколько часов.

– Отпусти меня, – произношу я онемевшими губами, – я больше не нужна тебе.

– Отпущу, – медленно произносит Садаев, окидывая меня жутким взглядом, – если тест покажет, что твои близнецы не от меня, – каждое его слово будто гвозди загоняет мне в сердце, – и как только я сниму отпечатки с оружия, которое ты прикарманила.

– Когда ты это сделаешь?

– Сейчас, – он едва улыбается. Криво, будто бы уже что-то подозревает. Например, что отпечатки смазаны – он же не дурак, если пистолет достали из пакета – значит, его потрогали руками, – тебе осталось всего несколько часов, принцесска. Не беспокойся. И не думай сбежать. Тут везде дежурит моя охрана. В этот раз у тебя не получится.

Я смотрю, как он встает с моей койки и идет к выходу. Мой палач, которого не подкупить и не вымолить у него свободу. Я уверена, что он позаботится, чтобы последние часы своей жизни у меня не было ни шанса на побег. “Тебе осталось несколько часов, принцесска”. Словно уже приговор подписал.

Меня охватывает паника. У меня нет никакого плана – я не Гоша, чтобы продумать все, как суперкомпьютер, но я вскакиваю с койки и бегу вслед за Рустамом, пока он не ушел. Мною движет только чистое отчаяние.

Он оборачивается, когда я подбегаю к нему, и останавливает, схватив за плечо. Видимо, думает, что я решила напасть.

Только я встаю на цыпочки, хватаюсь за его шею руками, чтобы дотянуться. Закрыв глаза, я целую его. Изо всех сил льну к его твердому, словно из стали телу.

Глава 20

Глупая я. Эта мысль приходит, как только я прижимаюсь к его губам, оцарапавшись об жесткую щетину. Изображаю что-то милое и романтичное – так целуют мужа перед самым поездом, когда он уезжает в долгую командировку.

“Но у меня ведь опыта неоткуда было набраться” – проносится грустное в голове, – “бабушка меня держала в ежовых рукавицах, а потом и не до отношений было”.

Надо с этим заканчивать. Потому что моя попытка оказывается дико провальной – я высовываю робко язык, быстро пробую Рустама на вкус, и тут же прерываю это издевательство над собой, немного отстранившись. Не прикидываться же мне пылесосом, всасывая его рот насильно? Ему, похоже, плевать. По глазам вижу.

– Не уходи, – произношу я, закусывая губу, на которой все еще остались нотки мужского геля для бритья, – мне страшно без тебя. Все равно пистолет ты уже получил. Тебя потом замучает совесть, если ты бросишь мать своих детей переживать в одиночестве.

– Тебе, похоже, что-то не то в капельницу заправили, – констатирует Рустам, разглядывая меня. Не могу сказать, что мой поцелуй затронул хоть какие-то струны души этого чудовища. Я не эксперт в мужских взглядах, но тут я даже похоти особо не вижу.

– Пожалуйста, – настаиваю я. Я цепляюсь за последнюю надежду – надежду отсрочить мой конец. Кто знает, как за это время изменится обстановка – возможно, Садаев и его охрана ослабят бдительность, и я смогу улизнуть.

Я опускаю ладошку ниже и пальцами пробираюсь Рустаму под футболку, поглаживая его живот. Твердые кубики пресса, об которые можно кулак разбить, если ударить. И смотрю ему в глаза, пытаясь хоть на секунду зацепить, чтобы он поддался искушению. Не знаю, правда, что я с этим потом буду делать.

– Вставай тогда на колени, – произносит внезапно Рустам, усмехнувшись, – и покажи, как будешь меня развлекать. Может, останусь.

Я захлопываю призывно приоткрытый рот. Эти мерзкие слова неожиданно будто кувалдой меня по голове огревают. В голове что-то вспыхивает, и я пораженно смотрю на Рустама. Воспоминания – словно карточки с иллюстрациями, которые кто-то высыпал скопом на меня. Я не могу их собрать в одну картину. Но некоторые кадры успеваю уловить.

Чертов отель. Темные стены под “дерево” в комнате, и я в полном неадеквате, заваливаюсь с Садаевым в номер. Глупо пытаюсь оправдаться, что такое у меня впервые, когда он тоже что-то говорит про колени. Не выходит у меня нормально выразить свою мысль по одной причине: мое тело будто кто-то варит в душном адском котле. Все мышцы напряжены настолько, что я мечтаю, чтобы хоть кто-нибудь дотронулся до меня и я лопнула от этого напряжения. Сбросила его на другого человека.

Рустам разворачивает меня к кровати. Толкает на нее, и я падаю грудью, распластавшись. Закрываю глаза, погружаясь в мир чувств, когда сильные руки сжимаются на талии и рывком снимают с меня джинсы вместе с бельем. И невероятный контраст следом: холодный воздух, который касается моих ягодиц и горячая ладонь, ребром которой Рустам проводит мне между ног, там, где сейчас ужасно влажно. Я издаю стон, прогибаясь в спине и подставляя бедра, чтобы он продолжил…