2г0в2н0

– Всё и правда очень просто, усложняешь ты сам, а это грех, такой же, как и самообман. Всё, о чём ты мне говоришь, есть только в твоей голове, в моей этого нет, в ней есть кое-что другое, вот и всё. И потом, если ты захотел что-то поменять, то ты уже знаешь, как это сделать, осталось только признаться самому себе и не бояться.

– Почему ты со мной говоришь об этом? У меня складывается ощущение, что ты меня понимаешь, как никто другой? Почему я тебе доверяю, открываю свою душу, я ведь даже сам себе в этом не признаюсь? А ты мне ещё и советы даёшь, которые отзываются во мне, цепляешь за живое, если, конечно, быть искренним до конца.

– В каком ты сложном мире живёшь. – я улыбнулся. – Понапридумывал про меня всякого, мне аж неловко стало. Наверное, тебе не скучно живётся? На самом деле я просто что-то отвечаю, что, по сути, может вообще не иметь никакого смысла, всё зависит от того, что ты хочешь слышать.

– Блин! – воскликнул повар. – Да ты просветлённый! – Он посмотрел на меня, прищурился, будто на глаз пытался определить мою степень просветлённости, усмехнулся, покачал головой и вынес вердикт. – Точно, ты просветлённый. Как ты пришёл к этому?

– Если мы гонимся за чем-то – это убегает от нас, а если убегаем – догоняет. Я никогда не стремился к просветлению, потому что стремиться к чему-то – это зависимость. А зависимость от курения может быть большей, если ты не куришь, но постоянно хочешь, лучше кури, чтобы освободить свою голову от навязчивых мыслей.

– Ну, надо же, ты точно просветлённый. – Он сильно разволновался, будто я знал все ответы, а он вдруг забыл все вопросы. – Как тебе это удаётся?

– Что?

– Ты за пять минут обесценил всё то, что во мне копилось годами и мучило меня. А ты вот так – сказал пару фраз, и всё это потеряло смысл.

– Всё просто, дружище. Я прошёл сложный путь и те вопросы, которые мучают тебя остались давно позади. Перестань бояться. Страх – вот самый страшный враг.

– Как от него избавиться?

– Говорю же, годы упорных практик – йога, медитация, исповедь, причастие. – я наклонился и шёпотом добавил. – И ещё, мне кажется, я обрезанный.

– Ты шутишь, да? – Повар опять нахмурился.

– А как ты хочешь? Выбирай! Для кого-то это истины, для кого-то шутки. Помни о смерти. А не помогает, тогда клин клином, делай то, чего боишься.

– Блин, а ведь ты прав. То чего я боюсь – того ведь и хочу больше всего, а из-за страха не решаюсь и это меня мучает.

– Ага. Заметь, это ты сам всё сказал, я же просто стою и чепуху несу всякую, чтобы поддержать разговор. Я вообще кроме того, что ты в чём-то там разочаровался, ничего не понял.

– Хватит, а то у меня складывается впечатление, что я сам с собой говорил.

– Так и есть. Чаще проделывай это, видишь, как много нового ты узнал. А вообще, не парься по всему этому поводу, сейчас время такое, сейчас все разочаровались, мы все дружно переживаем экзистенциальный опыт. Вино брать будешь?

– Нет, я не пью. Думаешь это нормально? Хотя, да. Ты же сказал, что так думаешь, в принципе, наверное, всё нормально.

– Не нормально не пить и не покупать у меня вино. Ну, а так ты схватываешь на лету. Думаю, ты сможешь прийти к миру в душе, и радость разольётся по всему, что тебя окружает. Купи бутылку вина, не разочаровывай меня. – я подмигнул ему.

– Кстати, о разочарованиях, даже дядь Миша говорит, что Кастанеда его разочаровал, он столько времени потратил на его изучение, жил по нему, а в итоге…

– А в итоге экзистенциальный опыт всё перечеркнул, Сартр оказался прав. Я всегда говорил Мише, что он разочаруется рано или поздно в Карлосе Кастанеде – это ведь художественная литература, а не духовная. Это всё равно, что в Гарри Поттера уверовать.