3

Оливия улыбнулась. «Археолог пишет, что за этой дверью стоит сплошная глиняная стена. Я задавался вопросом, если там кто-то там выкопал … Она покачала головой. «Я уверен, что другие подумали об этом. Я уверен, что сам археолог, должно быть, впился в эту стену, хотя его опубликованная работа не упоминает об этом. Она налила больше чая, наполняя свои чашки. «В кельтской могиле есть дверь, которая показывает амулет вокруг шеи кошки, хотя и не такой четкий образ. Все, что осталось от этой двери, - это фрагмент, кусок темного дуба с отметками шарнира и передние конечности кошки.

«И говорят, что в Италии такая дверь, где кошка носит драгоценный камень на шее, но я не нашел хороших ссылок. Но это интригует, потому что … знаете ли вы о котах Италии, козлах Колизея? Сотни кошек, живущих там, в этой великолепной руине … «

Не нужно было отвечать ей, Мелиссе нужно только слушать, Оливия была полностью поглощена.

«Сотни кошек. И в Италии есть странный миф, который меня интригует, хотя я не знаю, как они могут быть связаны. Говорят, что время от времени незнакомец появляется в Риме без денег или идентификации - нет паспорта, ничего. Незнакомец, который смущен городом и его движение - невиновным, как ребенок.

«Он будет около города в течение нескольких дней, а затем исчезнет. Никто не знает, куда идут такие люди или откуда они пришли. Оливия взяла книгу, обернув ее коричневой бумагой. Кулаки Мелиссы сжались у нее на коленях, ее гвозди укусили ее ладони.

Глава 46

Триста кошек бродили в огражденном, покрытом проволокой соединении в центре Ранчо Лиллит. Внутри двухкорковых коттеджных кошек охотились по высокой траве, играли, спали, сражались и разводились. Некоторые из них отметили территории и защитили их. За коньком кошки и отделенным от него низкими холмами стояли казармы, в которых находились человеческие беженцы из улиц Сан-Франциско. Здания выровняли по далекой стороне холма и включали помимо казарм столовую, здания отдыха, тренажерный зал, конюшни, комнаты для стрельбы и оружейные комнаты. Было кольцо для верховой езды, достаточное для обучения мечам и макету битв. Человеческим стажерам было рекомендовано обращаться с лошадьми под наблюдением, но их не поощряли посещать кошачью смесь.

Некоторые из кошек были пустыми. Некоторые были украдены из дворов и садов в жилых районах Сан-Франциско; некоторые пришли из животных фунтов. Все были Catswold, тщательно отобранные; можно было заметить глазами, необычайно длинными ушами, что-то необычайно тревожное в выражении. Вреху не понравилось собирать их.

Самые жёсткие, самые приспосабливаемые кошки среди группы не потрудились охотиться, но высокомерно в жарком солнечном солнечном свете, презрительно охотясь на такую ??легкую игру, как белые мыши, ежедневно отправляемые в корпус для удовольствия. Инстинктивно они ждали нормальной жизни, чтобы вернуться к своей жизни, чтобы времена снова упали в скудную модель ненадежного выживания, которую они узнали в переулках Сан-Франциско. Здесь усилия по охоте были потрачены впустую; здесь еду приносили два раза в день.

Некоторые из кошек, чувствуя себя слишком переполненными, спрятались вдоль забора или раздраженно поднялись вверх и вниз по дубам, которые были обрезаны на окурки, чтобы обеспечить прочную сетчатую кровлю; они цеплялись за сетку, глядя на свободу. Более зависимые кошки просто наелись на белых мышей, которые едва ли знали, как избежать когтей кошки.

Район был относительно безопасен от незанятого открытия. Он был защищен милями огороженных пастбищ, принадлежащими Ранчо Лиллит, и заборы были заклинаниями, чтобы препятствовать вторжениям. Маленькие мальчики с двадцатью двумя годами от страха отвернулись от него, не зная, чего они боятся. И, конечно, ворота были заперты.

Внутри комплекса Вреч и Хавермейер в течение нескольких дней наблюдали за кошками и изучали их, но это был Вреч, который тренировался. Хавермейер оказался совершенно неумелым, а позавчера он вернулся в городские офисы корпорации Lillith. Вреч знал, что его отправили на ранчо, чтобы просто наблюдать за ним. Он предпочитал работать в одиночестве, теперь, когда он выбрал женщину для обучения в качестве ложной королевы Катсволдов.

Она была мрачно пестрая, ее пальто - красноватая, грязная смесь черного цвета и ржавчины, белая. Она была так злой, что она побежала как с мужчинами, так и с женщинами, и разорвала руки двух хранителей, которые пытались ее погладить.

Он поймал ее с сырым мясом, в тяжелых перчатках. Он положил ее в клетку и отвел в запертую комнату с запертыми окнами. Когда он произнес заклинание, когда она оказалась превращена в женщину, она прыгнула в Вреч, цепляясь за него. Он схватил ее и повернул к зеркалу в полный рост. Она перестала хватать его и стояла и смотрела. Любопытное детское удивление превратило ее лицо.

Разумеется, она была голая, и она уставилась на ее обнаженную кожу, на грудь и длинные ноги и длинные тонкие руки, сжимая и расстегивая руки, как будто у ее пальцев были убирающиеся когти.