3-я книга. Змей, охраняющий Шамбалу

Дословно, когнитивный диссонанс (от латинского слова — познание, несозвучность, нестройность, отсутствие гармонии) — состояние психического дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций.

В энциклопедии указано, что когнитивный диссонанс может появиться по различным причинам: 1) из-за логического несоответствия; 2) по причине культурных обычаев; 3) в том случае, если индивидуальное мнение не входит в состав более широкого мнения; 4) из-за несоответствия прошлого опыта относительно настоящей ситуации.

В моем случае это были причины 3 и 4. Причина 4 выражалась в том, что меня долго судили на протяжение более года за то, что якобы я был на том месте (кухне в квартире), где произошла стрельба, и меня обвиняли в том, что якобы я из карабина «сайга» расстрелял трех человек, где при этом я данный карабин ни разу даже не держал в руках.

В судебном заседании судья просто навязывал мне такую схему, которую придумали работники полиции, а прокурор утвердил эту схему.

Моему возмущению не было предела, но именно это возмущение несправедливости как моего внутреннего психического переживания сложилось впоследствии частью духовного возбуждения.

Я пока не готов в полной мере в полной мере высказаться о том, какой нитью гуны является праведное возмущение или с чем оно взаимодействует, но именно это возмущение является частью того самого ультразвукового прибора, который есть в каждом человеке. Возможно, что работа прибора начинается после окунания в воду в конце фазы рефрактерного периода, либо в момент окунания в воду.

Сам корень праведного возмущения складывался не от страха или от тревоги от судебной ситуации, а от ситуативной (реактивной) тревожности. Причем сама ситуативная тревожность именно навязывалась и не была каким-либо добровольно выбранным актом, от которого можно отказаться.

Были и другие моменты праведного возмущения и негодования, вызванные различными подложными документами в деле, недостоверными свидетельскими показаниями, сплошным явным нарушением как Конституции РФ, так и УПК РФ.

По сути, оперативные работники полиции сами себе придумали сценарий преступления, взяв за основу реальное преступление, и далее следователь лишь продолжил начатое сотрудниками полиции дело и затем отдал дело прокурору, а тот судье. Во всей этой цепочке все свято верили в то, что человек по телефону говорит правду, и каково же было удивление оперативного сотрудника, узнавшего о том, что его просто дезинформировали по телефону, но он уже ничего не мог сделать и не мог исправить то, что уже начал. Судья лишь продолжал начатое, не зная о том, что начало не достоверное.

Далее по судебной ситуации я продолжать в этой книге не буду, поскольку данная тема имеет негативные эмоции и может вызвать неоднозначную реакцию, а поскольку требуется лишь понимание возмущения и возбуждения от несправедливости, то этого я полагаю достаточным.

Причина под номером 3, когда мое индивидуальное мнение не входило в состав более широкого мнения, заключалась также в судебной ситуации, но уже без меня.

Я поневоле стал свидетелем, как сотрудники полиции расстреляли других сотрудников полиции. В этой ситуации я был в роли случайного прохожего и не знал того, что с обеих сторон сотрудники полиции, так как было темно.

На следующий день я узнал, что был убит один сотрудник и ранен другой, а о стрелявших было ничего не известно.

Некий знакомый попросил меня найти стрелявших людей, пообещав награду от лица государства. Я занялся поисками.

Через месяц или два все информационные агентства сообщили, что расстрелявшие сотрудников полиции лица найдены.

Внимательно ознакомившись со всеми новостями, а также с тем, что говорят о произошедшем сами задержанные лица, я увидел, что сообщают они неправду. То есть ситуация была не такая в расстановке людей, какой ее видел я. Поэтому я далее занялся поисками, не задерживаясь на неправде. Примерно шесть месяцев понадобилось мне, чтобы вычислить людей, убивших сотрудника полиции и ранивших второго. Это была не погоня за наградой, которую мне пообещали, это был уже охотничий азарт и некий принцип довести начатое до конца. За эти полгода средства массовой информации вовсю убеждали людей, что настоящие преступники пойманы и отданы под суд присяжных.

То есть, пока все сводилось к известной крылатой фразе «народ хочет хлеба и зрелищ», за это время я и нашел настоящих преступников. Этот поиск отнял много сил и средств, и в сумме затраченных усилий награда за это была как медная монета, кинутая в кучу золотых монет. В течение полугода многие люди меня отговаривали не искать убийц, мотивируя это тем, что некто зачищает следы и убивает всех тех, кто что-либо знает об этой истории. Я не поддавался ни на какие уговоры и цепко шел за правдой.