3-я книга. Змей, охраняющий Шамбалу

Возвращаясь к ахимсе, был у меня и банальный случай, когда я ударил человека по щеке. Был у меня один знакомый, который иногда продавал мне какие-нибудь вещи, которые были уже в употреблении (б/у), вроде сотовых телефонов, иной аппаратуры. Однажды он подошел ко мне со своим знакомым и предложил купить у того земельный участок на другом конце края. Сумма сделки была небольшой, примерно месячная зарплата среднестатистического россиянина. Они показали мне документ на право собственности на десять гектар земли, в котором был указан собственник — знакомый моего знакомого.

Я купил у него данный документ на право собственности, оформил нотариальную доверенность и поехал смотреть землю. Приехав в то место, где была земля, и осмотрев участок, я случайно встретился с председателем колхоза (кооператива), в чьем ведении была земля. Он мне сообщил, что земля на самом деле не в собственности, а документы старого образца, которые лишь дают право приобрести указанную в документе землю в собственность, о чем сообщалось каждому владельцу, имеющему первоочередное право на приобретение земли при получении документа. Собственником земли таким образом являлось государство. Я вернулся в город и сразу же случайно встретился со своим знакомым, знакомый которого продал мне земельный участок. На мой вопрос «Зачем обманули?», он ответил, что он вообще ничего не знает, и где искать того своего знакомого, он тоже не знает. При этом сам он был в алкогольном опьянении. Я ударил его по щеке, поскольку понимал, что он отлично знал, что его знакомый просто искал, кого обмануть. Он согласился с этим, а также пояснил, что хоть он и получил часть денег с моих денег за земельный участок, но отдать он их мне не сможет, так как пропил, покупая алкоголь. Я его попросил больше ко мне ни с чем не обращаться и прекратил с ним всякое общение, про сделку с земельным участком простил и забыл.

Эти три случая: убийство крысы, косвенная причастность к убийству человека и поднятие руки на человека, составляли мое нарушение ахимсы за всю жизнь без учета подросткового периода.

Убийство крысы никак не повлияло на победу над змеем и проявилось лишь после победы над змеем в стадии относительного рефрактерного периода в виде мистического стука, который исчез после моего переосмысления и раскаяния перед крысой. Косвенная причастность к убийству человека хоть для людей и осталась незамеченной или ненужной, но все же именно я ощущал себя виноватым за смерть человека и раскаивался в стадии рефрактерного периода, а непосредственно за три-четыре часа до абсолютного рефрактерного периода — раскаялся, и по ощущению это было как будто с моей головы сдернули шелковый платок, который затем как бы вновь впорхнул в меня по ощущениям и тут же вновь выпорхнул. Само выпархивание этого платка по ощущению можно сравнить со слабой дрожью или чувством слабого озноба.

Поднятие руки на человека не сыграло никакой роли на победу над змеем Спайком, по-видимому, потому что ударил я его скорее с целью того, чтобы он пришел в себя от пьяного состояния, а не из-за обмана или какого-либо другого чувства. Возможно, в этом сыграло свою роль мое неприязненное чувство к алкоголю и алкоголикам, где даже если человек любит редко выпивать, из-за одного этого у меня сложится к нему неприязненное чувство.

В первой книге я писал, что некий сотрудник Госавтоинспекции написал в своем рапорте, что якобы я находился в состоянии алкогольного опьянения, и меня лишили за это водительских прав, но это неправда и ложь. В дальнейшем эту ложь подхватил и участковый, который указал в характеристике, что якобы я — пьющий человек и дебошир. Более семидесяти раз я обратился с жалобами к руководству участкового, пока мне не прислали официальное извинение за характеристику участкового. То есть, по сути, зарплата как участкового, так и сотрудников Госавтоинспекции, начисляется им за клевету и ложь, а правда в этом случае именуется словом «жалоба».

То же самое касается всех моих судимостей без исключения. В каждом случае следователи сами по себе придумывали сценарий с помощью оперативных работников, а далее прокуроры и судьи подхватывали клевету и ложь, создавая видимость того, что я виновен в рассматриваемых ими преступлениях. И ровно также вся правда в дальнейшем именовалась словом «жалоба».

То есть по факту все сложившиеся в моей мирской жизни обстоятельства указали на то, что вся мирская жизнь оперативных работников полиции, следователей, прокуроров, судей является конвейером лжи, клеветы и садизма в виде побоев и пыток, и ни разу я не встретил такого человека в этой среде, который бы отказался поддерживать клевету и ложь. Возможно, такой человек и есть в этой системе людей, но сама система избавится от такого человека, поскольку сами люди спонсируют именно эту систему, основанную на лжи и клевете, но сами это они начинают осознавать, лишь попав в эту систему.