30 секунд до рая. Сборник миссионерских рассказов

В среду вечером Маша звонила дяде Трофиму и запинающимся голосом стала издалека зондировать почву – сможет ли он, как будущий крестный, оторваться от своих дел и посвятить следующие три воскресения оглашению?

– Конечно, Марусь, – заверил ее Трофим, – заодно с Галей пообщаемся. Давно мы с ней по душам не ворковали, аккурат, с похорон Резеды.

В трубке несколько мгновений висела звенящая тишина, так что Трофим уже потянулся к рычагам телефона, опасаясь, что технические причины прервали их разговор.

– Алле, алле, фу-фу, – задул он в трубку.

– Дядя Трофим, – наконец появился упавший голос Маши, – мама креститься не будет. Она говорит, что у нее и так в неделе всего два выходных, и ей просто необходимо высыпаться перед рабочей неделей.

Невинные слова племянницы легли на сердце Трофима горьким укором в тунеядстве. Вот, мол, Галина на пенсии и работает, а он только жизнь у телевизора прожигает.

– Ладно, Марусь, похожу на ваши курсы и без Гали. Может, хоть перед смертью ума-разума наберусь.

В воскресенье идти в храм не хотелось. К тому же с вечера он немного перебрал, и теперь голова раскалывалась, а внутри у него бушевал пожар. Но заткнув будильник, выпив стакан огуречного рассола и про себя отметив, что магазинские засолки совсем не то, что некогда готовила Резеда, Трофим потащился в ванную, собираясь с помощью бритвы придать чучелу в зеркале более-менее человеческий вид.

В класс воскресной школы он пришел одним из первых, чтобы занять место подальше от учителя, откуда до того не долетел бы запах вчерашнего Трофимова перегара. Всех крестных и желающих принять крещение набралось девять человек.

О таинстве им рассказывала хрупкая девушка. Было удивительно, как в такую маленькую головку помещаются столь обширные познания об истории Церкви, о важности следования за Богом и жизни в мире с ближними.

– Раньше каждый христианин был приписан к одному определенному приходу, на котором все друг друга знали. Это в какой-то степени помогало, держась за церковь, не отпадать от Христа. В современном мире не так. Человек пришел в храм, ушел… Кто о нем что знает? Какие мотивы его побудили придти? Вернется ли он туда еще когда-нибудь? Кто поможет, объяснит, что главное в Христианстве, а что к нему не имеет никакого отношения? Многие ли из «захожан» добираются до священника или воскресной школы?

Но если бы институт восприемников, или как мы их привыкли называть – крестных, заработал должным образом, то церковная жизнь неузнаваемо преобразилась. Вы только представьте, каждого начинающего христианина опекает более опытный, обучает его молитве, молится о его духовном возрастании, советует подходящую литературу, учит в жизни применять полученные знания…

Когда же девушка, окончив лекцию, попросила задавать вопросы, Трофим сразу поднял руку.

– Во что люди крестятся? – спросил он, слегка прикрывая рот, во избежание распространения перегара.

– Во Христа. Так писал Апостол Павел в послании к Галатам: «все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» или как поется в молитве: «Во Христа крестистеся, во Христа облекостеся…»

– Это как это? Метафора, что ли какая или переносный смысл?

– Все таинство крещения полно различных символов. Здесь, погружаясь в воду, мы уподобляемся умершему и воскресшему Христу и сами умираем для греха и воскресаем к новой жизни с Богом, а еще…

– Значит, точно не в керосин…

– Что?

– Нет, простите. Это я о своем, о семейном…

Вечером, когда Трофим звонил племяннице, отчитаться о курсах, он не преминул просветить и ее по поводу данного вопроса.

Через месяц на крещении Вики были только мама-Маша и крестный. Папа Ильшат уехал на вахту, бабушка еще никак не могла прийти в себя после прошлого раза, а дедушка Мефодий лишь покрутил у виска, когда дочь спросила, пойдет ли он на крещение внучки.

В воскресенье Трофим выглядел именинником. В церкви он теперь чувствовал себя своим человеком. Знал где можно купить свечи и где их ставить «за здравие» и «за упокой». Символ веры для него уже был не тарабарщиной, а достаточно понятным и полным смысла текстом. И хотя он теперь знал, что крестных во время таинства не обязывают его читать, он все же выучил христианское исповедание как…ну, как «Отче наш». Вернее, «Отче наш» он вызубрил тоже, так… на всякий случай и даже различал его среди прочего монотонного церковного пения. Трофим был в курсе, что Библия состоит из Ветхого и Нового заветов, а те, в свою очередь, делятся еще на множество книг. Правда, он еще ни одну из них не прочел, но это не уменьшало его довольства собой, что он все сделал правильно и всерьез помог родственникам в трудную минуту.

Когда в крестильню пришел батюшка, Трофим без тени смущения, на правах старого знакомого, отвел его в сторонку и тихо попросил

– Вы мне подскажите, пожалуйста, когда нужно будет читать Символ веры, а то я не знаю, в какое время.