30 секунд до рая. Сборник миссионерских рассказов

– Что такое? – оживился пенсионер.

– Решили Вику крестить, но ей как несовершеннолетней необходим крестный. Будете им?

– Да я…вроде как …это…

– Что?

– М-м-м…

– Не поняла.

– А сама-то что не станешь крестной?

– Родителям нельзя.

– Странное правило. А Мефодий? Или родному дедушке тоже не полагается?

– Дедушке можно. Но вы ведь знаете папу – еще тот атеист. Мама согласилась бы, только она сама некрещеная. Выручайте, дядя Трофим. Вы не такой упертый как папа.

– Муж-то не против, что дочку надумала крестить, он же у тебя, вроде, другой веры?

– Ильшату вообще без разницы – церковь или мечеть, лишь бы его самого верой не напрягали.

– Раз такое дело…

– Да, да, да! Только, дядь, я от подруги слышала, что крестный во время таинства должен наизусть прочесть Символ веры.

– А это что еще за фрукт заморский?

– Это такая молитва. – Боясь, что это обстоятельство может помешать их планам, Маша быстро добавила. – Я думаю, ничего страшного не случится, если прочтете ее по бумажке. У вас есть ручка? Сейчас продиктую текст, а вы записывайте.

– Ладно, Марусь, не трать телефонные деньги. Я сам найду этот… Символ веры, что ли?

– Где? – удивилась племянница.

– Не важно. Ты, главное – готовь, что там остальное полагается.

Трофим, как и его брат, особой религиозностью не отличался. Конечно, в отличие от Мефодия, он не причислял себя к воинствующим атеистам. Скорее к тем, кому такие вопросы, как мужу Маши, были «по барабану». Но не бросать же человека в беде, раз ему почему-то креститься приспичило?

Когда массивная трубка коснулась рычага старенького телефона, в Трофимовской квартире вновь образовался вакуум. Включать телевизор не хотелось. Читать было нечего. И он подошел к окну, наблюдая как ворона, сидя на раскачивающейся во все стороны ветке голого клена, борется со свирепым ветром, втягивая шею как можно глубже, и плотнее прижимая к себе растрепанные крылья. Поневоле взгляд старика скользнул ниже. Кто-то на помойку уже вынес полностью осыпавшуюся елку, даже не удосужившись снять с нее игрушки и мишуру. Вдруг Трофим увидел соседа по лестничной площадке, выносящего мусор, и какая-то шальная мысль озарила его морщинистое лицо. Схватив курку, шапку и на босу ногу прыгнув в ботинки, он, как мог быстро заковылял из квартиры. С соседом они столкнулись в дверях.

– Коля, привет! С Новым годом! Помнится, у тебя была «Большая советская энциклопедия»? Мне понадобились кой-какие сведения оттуда.

– Проходи, – Николай широким жестом открыл входную дверь в свою квартиру, приглашая соседа в гости.

В лицо Трофима пахнуло сразу всеми запахами праздника и домашнего уюта, от которых он совершенно отвык. Валентина – полноватая хлебосольная хозяйка стала звать Трофима к столу.

– Я только на минуточку, – мялся он у двери, теребя неизвестно зачем взятую шапку. – Племянница просила узнать кое-что, вот я и вспомнил про вашу энциклопедию.

Информация, полученная из книги, была достаточной лишь для того, чтобы оценить, насколько ловко в советское время «пудрили мозги» и, говоря о предмете, фактически не о чем не рассказывали.

– Да… шифровались, – вслух проговорил Трофим, выходя на улицу и одевая теперь очень кстати оказавшуюся у него шапку. Идти было некуда и незачем. Оставалось, признав свою несостоятельность, вернуться домой, и позвонить племяннице, чтобы та все же продиктовала Символ веры, раз он так необходим.

– Э-эх! Круто! Еще вираж. Переходим на сверх галактическое ускорение. У-э-у… – раздалось у него сзади.

Трофим обернулся. Мальчишка лет 12-ти, задрав голову, подставлял под порывы ветра свои раскрасневшиеся щеки и как-то странно двигался, словно лицом ловил снежинки или уворачивался от них, радостно при этом взвизгивая.

– Ты что за шкет? – удивился Трофим, разглядывая соседского сорванца.

– Я не шкет, я Серега.

– А что кричишь?

– Это я в «Звездные войны» играю. Посмотрите наверх. Снежинки летят кучей навстречу, как звезды в заставке к фильму.

Трофим задрал голову, подставляя ветру свое потрепанное годами лицо. Белые кристаллы неслись, словно из одной точки, и расходились около глаз, напоминая вид разъезжающихся железнодорожных путей. Если немного двигаться, от некоторых снежинок можно было увернуться. Действо захватило пенсионера и он хрипло рассмеялся, на мгновение забыв все горести своей жизни. Парнишка тоже продолжил свое занятие. Так они и стояли какое-то время – старый да малый, окунувшиеся в детскую забаву, словно ничего, кроме снега, больно ударявшего в лицо, не существует.

– Серегой звать значит, – продолжил Трофим диалог, возвращаясь в реальность. – Скажи мне, Серега, что ты делаешь, если нужно что-то узнать, а в энциклопедии этого нет?

– Конкретизация… лезу в инет, конечно.

– А для меня сможешь туда… слазать? Надеюсь, он не очень глубоко располагается? Очень, понимаешь, нужен текст одного чрезвычайно важного… м-м-м… документа.

– Налоговую декларацию, что ли оформляете? – встрепенулся мальчонка, переставая следить за снежными потоками.

– Почему именно налоговую? Нет, гораздо важнее – Символ веры. Слыхал про такой?

– Не-а.