32--80 Сборник детективов про Ника Картера

Мы должны были зайти к ней домой до того, как поедем к полковнику Ву. Когда я сел за руль, я понял, что мой разум все еще слишком занят Чоени — я даже забыл заглянуть на заднее сиденье. Когда я обернулся, жесткий палец был направлен прямо мне между глаз.

«Бэнг, бах, Ник Картер, ты мертв».

Чоени развернулась и вытащила из сумки пистолет. Я должен был остановить ее до того, как она начала стрелять. Мужчина на заднем сиденье быстро нащупал свой пистолет.

— Успокойся, Соколов, — крикнул я.

Толстый русский колебался, засунув руку под куртку.

'Это кто?' — спросил Чойни. "Что же он хочет?"

Соколов представился. — Товарищ Александр Соколов, — сказал он. «Консул в Калькутте от Союза Советских Социалистических Республик».

— Нам повезло, — сказал я. — Скажи ей правду, Соколов. Вы шпион КГБ, как и большинство российских дипломатов по всему миру».

Русский поднял руки в знак капитуляции. «Вы, американцы… вы всегда такие прагматичные. Ладно, я шпион. Вы можете знать. Не так ли, Картер? А вы, мисс Мехта? Вы тоже принадлежите к нашей скромной профессии. Это правильно?'

Чоени нахмурилась и отказалась отвечать. — Это не важно, — сказал он. «Сегодня мы не враги». Он снова поднял руки и задумчиво склонил голову. «Завтра… кто скажет? Завтра мы можем убить друг друга, но сегодня... сегодня мы должны работать вместе.

'Кто это так говорит?' — холодно спросил я.

— Я, товарищ Картер. У нас проблемы.

'Нас?'

'У всех нас. У тебя. У меня. У мисс Мехта. У меня приказ убить тебя.

Чоени вздрогнула, и я увидел, как ее рука крепче сжала маленький пистолет, который она все еще держала. Я не испугался. Еще нет. Я знал, как работает Соколов. Если бы он собирался убить меня, не было бы предупреждения.

«У меня есть приказ убить всех агентов, которые могут быть ответственны за теракты в нашей дипломатической миссии в Калькутте», — сказал он. «Завтра вы можете получить такой же приказ… убить меня и всех китайских агентов в городе, затем индийцев, таких как мисс Мехта… всех, кто может нести за это ответственность».

Я спросил — «Тогда почему ты ждешь? Ты никогда раньше не стеснялся убивать людей».

— Потому что я думаю, это не поможет. Я подозреваю, что взрывы будут продолжаться. Я подозреваю, что никто из нас не виноват. Я подозреваю, что кто-то… как вы это называете… кто-то хочет стравить нас друг с другом.

Я некоторое время наблюдал за русским и почти поверил ему. Он мог бы сказать правду... на этот раз.

«Кто-то играет в игру, — согласился я, — и над нами обоими смеются».

— Да, да, — сказал он, кивая. 'Это правда. Кто-то создает проблемы между нами.

Я спросил. - "Как нам выбраться из этого?

Соколов печально покачал головой. 'Я не знаю. Но у меня другая забота. Мы слышим странное. Мы слышим об угрозах. Есть люди, которые говорят, что наше консульство взорвут на пятнадцатое число... день независимости.

«Улицы будут полны людей», — добавила Чоени. «Это был бы самый подходящий день для актов насилия».

«Мое правительство рассержено, — сказал он. «Ходят разговоры о возмездии — прямом возмездии — если консульство будет повреждено».

Я чувствовал пот под воротником. Я не мог себе представить, что может произойти, если угроза осуществится.

Я спросил. — Зачем ты мне все это рассказываешь? "С каких это пор вы помогаете американцам?"

Русский вздохнул. — Потому что мне приказали остановить вас. Но все, что я могу найти, указывает на то, что вы не несете ответственности... ни вы, ни другие американцы. Люди, заложившие бомбы, не из ЦРУ или же АХ . Существование ...'

Он промолчал, и я закончил предложение за него. — Это дети, — сказал я.

Соколов согласно кивнул. — Да, видимо, это дети.

— Я так не думаю, — возразил Чоени. 'Это невозможно.'

Она возражала, но я чувствовал, что она думает о тех немногих фактах, которые, должно быть, сообщила ей полиция. «Вчера возле американского консульства был убит мальчик, — сказал я.

«Невинный ребенок», — заявила Чоени. 'Прохожий.'

— Террорист, — предположил Соколов. «Использование детей… это не для вас», — сказал он с улыбкой.

— И не для вас, — сказал я. «Даже маоисты еще не опустились так глубоко».

Он скользнул по сидению машины и открыл дверь. — Это все, что я должен вам сказать, — сказал он.

Когда он вышел, я вставил ключ в зажигание, завел двигатель и поехал к дому Чоени. Пока она переодевалась, я стоял на балконе и смотрел, как странный город пробуждается новым утром от бесконечной борьбы за выживание. Мне было любопытно, что за чудовище наводило ужас на этот измученный город. Кто выбрал Калькутту полем битвы двух великих держав? Что он надеялся получить от этого? Я не имел представления. Время утекало сквозь пальцы, а результатов не было. Всего три дня, и мои подсказки стали обескураживающе скудными. Тот, кто использовал детей в качестве террористов, поступил умно. По следу было почти невозможно идти.

Все, что у меня было, это - Закир Шастри. Я мог только надеяться, что широкое влияние полковника Ву в городе поможет мне найти человека, стоящего за этим именем.