36 и 6 котов-детективов

А Стасу не терпится доказать своё, он набирает номер госпожи Креповой, спрашивает по телефону про тайну, молча кивает головой и довольно хмыкает:

– Она впервые слышит! Ей тоже об этом ничего не известно. А вот и Лариса! Спросите её.

Лариса подкатила на своём велосипеде к веранде, спрыгнула с него:

– О чём речь? Что спросите?

– Тут мои друзья интересуются, – сам же Стас и спрашивает, – ты случайно ничего не слышала про тайну восьми липовых дощечек…

Лариса так и застыла, широко распахнув зелёные глаза:

– А вам это откуда известно?

Стас потерял дар речи. Но быстро пришёл в себя:

– Как? Существует такая тайна?

– Конечно. Но откуда вы о ней знаете?

Яков победно посмотрел на Стаса: слышишь?

Для впечатлительного Кувырка это было уже слишком. У него глаза закатились под лоб, и он на пол – кувырк! Георгинки кинулись обмахивать его хвостами. Остальные коты придвинулись к Ларисе, загудели все одновременно, а потом замолчали: говори, Комментатор.

И Чёрный кот всё подробно объяснил.

Лариса выслушала его, почесала кончик носа.

– Теперь держите Стаса, – прищурила зелёные глаза, – обмахивайте его хвостами. Потому что эти дощечки спрятаны у меня. Все восемь.

– Ничего не понимаю, – развёл руками Стас.

Пришла очередь Ларисы рассказывать.

Это случилось, когда ей было восемь лет. Её дедушка, ученый, вернулся из своей последней исследовательской экспедиции в отличном настроении. Сказал, обняв внучку: кажется, я нашёл наконец настоящий клад. Правда, добавил дедушка, нужно ещё кое-что проверить, но сомнений почти не осталось – клад именно там, а не где-нибудь ещё. Это богатство, сказал дедушка за ужином, должно попасть в хорошие руки. А потом они вдвоём играли в свою любимую игру – отправляли друг другу секретные послания, передавали зашифрованные письма. Обычно писали их мелом на дощечках, карандашом на бумаге, палочкой на земле… Где угодно и чем угодно. А в тот вечер дедушка зашифровал для внучки информацию о найденном кладе на восьми дощечках старого паркета: его собирались выбрасывать, а вот же – пригодился в игре.

Ларисе не удалось разгадать тайну восьми липовых дощечек – ни тогда, ни позже. Дедушка оставил ей письмо-подсказку. Такие были правила игры. Но Лариса это письмо не нашла. А через несколько дней дедушки не стало… Сердечный приступ…

Тайна так и осталась тайной. Письмо-подсказка исчезло. Возможно, оказалось в дедушкиных бумагах, которые передали на кафедру в университет. Так что тайна восьми липовых дощечек действительно существует. Странно, что про неё ещё кому-то известно.

– А эти восемь дощечек – где они?

– В подвале. У меня дома.

Вот это да! То ни одной дощечки, а то сразу все. Царапись – у Гугуры, а таинственные дощечки – у Ларисы. Там восемь и там восемь. Бывает же такое!

Стас внимательно посмотрел на котов, потом на Ларису:

– Вы меня разыгрываете?

– Да какое там! – загудели все. – Чистая правда!

И Стас задумался. Какой уж тут ремонт! Не откладывать же важные дела на потом. Нужно идти с Ларисой в подвал.

– Держись, Олесь! – заглянул он в двери кафе. – Я скоро.

А коты:

– Мы с вами! Это же наше общее дело! Возьмите и нас!

– Лариса! – умоляюще сложил лапы на груди Колбаскин. – Лариса!

Разве могла она отказать трёхцветному коту?

Стас бросил взгляд на Ларису, она почесала кончик носа, подёргала себя за косу, кивнула утвердительно головой.

– Хорошо, – согласился Стас, – кое-кого возьмём. А остальные пусть ждут здесь. И не вздумайте переться к Гугуре! Знаю я вас! Потом проблем не оберёмся.

Кутузов настаивал, чтобы в подвал пошли подвальные коты. Подвальные – в подвал. Разве не логично? А остальные подождут на улице. Под балконом, скажем, или в соседнем подъезде. Но его предложение не приняли. По одному представителю от каждой группы – решили, так будет правильно. В хорошем сообществе всё должно быть справедливо. И взяли от подвальных котов Бубушку.

Обжоры выдвинули Колбаскина – он больше всех хотел. Цветные – Рыжего. От георгинок пошла, после некоторых колебаний, Иветта. Танцоры отправили Робокопа. От котов из соседнего подъезда напросился впечатлительный Кувырк, пообещав держать себя в лапах, что бы ни случилось. Надо же когда-нибудь в себе стойкость воспитывать. Даже малыша пришлось захватить. Лопоуха. Он пронзительно голосил: «Дискриминация! Притеснение по возрастному признаку!» Что ты будешь делать с горлопаном? Пусть уж идёт, раз такой умный.

А пока все собирались, Кутузов размышлял над запретом Стаса. Нельзя, видите ли, идти к Гугуре! Нельзя вернуть украденное. Ничего нельзя. Напишем заявление в полицию, пообещал Стас, там разберутся, что к чему! Без самодеятельности, слышали?..

Оно и правда, раскидывал мозгами Кутузов, не пойдём же мы к вору в двери стучать: извините за непрошеный визит, просим прощения, не могли бы вы вернуть украденные дощечки?!

– Я сейчас, – кашлянул Кутузов. – Вспомнил, где забыл одну вещь.

И бегом к ветеринару:

– Здрасте!

– О, кот-детектив! Приветствую, дружище!

– Можно от вас позвонить? Конфиденциальный разговор! То есть секретный…

– Я всё понимаю… – прошептал ветеринар, – вот телефон, – и вышел на цыпочках.