36 рассказов

Водитель закрыл дверцу, стекло поехало вниз, и Виктор с улыбкой добавил:

— С днем рождения, дорогая.

Консуэла ответила улыбкой и послала ему воздушный поцелуй. Машина втиснулась в плотный поток и поехала в сторону Пикадилли. Утро получилось не совсем таким, как она планировала, поскольку она не могла согласиться с утверждением мужа; тем не менее у нее оставалось еще двадцать четыре часа, чтобы продолжить игру.

Консуэла вернулась в «Ритц», разделась, приняла душ, открыла новый флакон духов и переоделась в очередной наряд, купленный вчера. Перед выходом из номера она просмотрела торговые сводки в «Файненшл таймс» и проверила цены на зеленые кофейные зерна.

Она появилась у Арлингтонского выхода «Ритца» в двубортном костюме цвета морской волны от Ива Сен-Лорана, а на голове у нее была широкополая белая шляпа с красной лентой. Консуэла не стала вызывать шофера, а села в такси, назвав водителю адрес небольшого уютного отеля в Найтсбридже. Пятнадцать минут спустя она вошла в гостиницу с опущенной головой, назвала имя дожидавшегося ее человека и была сопровождена на четвертый этаж. Пригласивший ее на обед приятель встал, когда она появилась, подошел к ней, поцеловал в обе щеки и поздравил с днем рождения.

После интимного обеда и еще более интимного часа, проведенного в соседней комнате, приятель Консуэлы выслушал ее просьбу и, взглянув на часы, согласился сопровождать ее на Бонд-стрит. Он не сказал ей, что должен вернуться в номер до четырех часов, чтобы не пропустить важный звонок из Южной Америки. Со дня свержения президента Бразилии цены на кофе выросли очень резко.

Пока машина ехала по Бромптон-роуд, приятель Консуэлы позвонил по телефону и справился о последних ценах на зеленый кофе в Нью-Йорке (только ее мастерство в постели помешало ему позвонить раньше). Он был рад услышать, что цены поднялись еще на два цента, но его радость не могла сравниться с радостью Консуэлы. Одиннадцать минут спустя автомобиль доставил их к магазину «Граф».

Когда они рука об руку вошли в магазин, мистер Граф и бровью не повел.

— Добрый день, мистер Карвалью, — сказал он. — Надеюсь, ваши плантации дают хороший урожай кофе в этом году.

Карвалью улыбнулся и ответил:

— Не жалуюсь.

— И чем я могу помочь вам? — спросил хозяин магазина.

— Мы хотим взглянуть на бриллиантовое ожерелье из третьей витрины, — сказала Консуэла, не запнувшись ни на секунду.

— Конечно, мадам, — сказал Граф таким тоном, будто обращался к незнакомому человеку.

Опять на столе была расстелена черная бархатная ткань, и помощник опять положил ожерелье в центр черного бархата.

На этот раз мистеру Графу было позволено рассказать о драгоценности, прежде чем Карвалью поинтересовался ценой.

— Один миллион фунтов, — сказал Граф.

— Я готов выложить за него полмиллиона, — сказал Карвалью после минутного раздумья.

— Это необычное украшение, — ответил хозяин магазина. — Мне кажется…

— Возможно, но полмиллиона — мое последнее предложение, — заявил Карвалью.

— Мне жаль это говорить, сэр, — начал Граф, — но в данном случае торг неуместен.

— Торг всегда уместен, когда кто-то хочет что-то продать, — настаивал торговец кофе.

— Боюсь, сэр, что сейчас это не так. Видите ли…

Карвалью вынул из кармана чековую книжку, снял колпачок с авторучки и написал «пятьсот тысяч фунтов».

Потом владелец кофейных плантаций вырвал чек из книжки и положил его на стол.

Консуэла спокойно наблюдала за этой сценой.

— Я даю вам двадцать четыре часа на принятие решения, — сказал он. — Я возвращаюсь в Чикаго завтра после обеда, и если чек не будет предъявлен к оплате…

Граф слегка склонил голову и оставил чек на столе. Он проводил их к выходу, с поклоном открыв им дверь на улицу.

— Ты был прекрасен, мой дорогой, — сказала Консуэла, когда водитель распахнул заднюю дверь перед боссом.

— На биржу, — сказал Карвалью. И, обернувшись к любовнице, добавил: — Твое ожерелье будет у тебя до конца дня, дорогая, я уверен в этом.

Консуэла улыбнулась и помахала рукой вслед автомобилю, исчезавшему в направлении Пикадилли. На этот раз она могла согласиться со словами своего любовника. Как только автомобиль скрылся за углом, она снова вошла в магазин «Граф».

Хозяин улыбнулся и протянул ей красиво упакованный подарок. Он слегка поклонился и сказал:

— С днем рождения, миссис Розенхайм.

Нарушенный распорядок

Септимий Горацио Корнуоллис не оправдывал своего имени. С таким именем ему следовало бы быть членом кабинета министров, адмиралом или по крайней мере приходским священником в деревне. А на самом деле Септимий Горацио Корнуоллис работал обычным клерком в страховой компании «Пруденшл», расположившейся в доме № 72 по Холборн-Барс, Лондон.