4. Акбар Наме. Том 4

подобным ароматному вину, И если будут мне сопутствовать почет и милость, Взойду на сотни я ступеней над вершиною надежды.

Желанье, что язык [мой изрекает], не выходит за грани уважения. Исполни ж то, чего хочу, как знаешь это Ты!

Это последнее, о чем прошу И уповаю в чем я на Тебя!

Где я? Куда завел меня бурный поток слов? Итак, поскольку план Властелина Мира выступить в поход основывался на благожелательности по отношению к каждому, великие военачальники, которые в службе видели сущность своей религии, собрались для исполнения долга без какого-либо предварительного формирования лагерей. Великий стан обрел совершенно иной облик, когда собрались победоносные воины. Врожденное благородство Его Величества требовало, чтобы он лично бросился в погоню за раной, в Мальву же был направлен отряд воинов для очищения этой провинции от пыли мятежа, поднятой сыновьями Мухаммад Султан мирзы. Честь исполнить сей долг выпала Шихаб-ад-дин Ахмад-хану, Шах Бу-даг-хану, Мурад-хану, Хаджи Мухаммад-хану Систани и другим, получившим земельные владения в Мальве. Они начали готовиться в путь и выступили из крепости Гагрун, натянув поводья лишь около Уджайна. Мирзы же сбежали в Гуджарат. Дело было так. Когда они услышали, что великое войско покинуло столицу и переход за переходом подходило всё ближе, Улуг Мирза, старший из братьев, чья голова зудела от упрямства, уехал к Ибрахим Хусейну мирзе и Мухаммад Хусейну мирзе, находившимся в Уджайне, чтобы присоединиться к ним и тем самым ускорить собственную смерть. После известий о прибытии царских войск в Гагрун этих негодяев охватил ужас, и они бежали в Манду. Там Улуг Мирза покинул свое тело (то есть умер), когда раздался бой барабанов судьбы. Остальные братья решили, что сопротивление царским войскам бесполезно, и бежали в Гуджарат. Здесь присоединились к Чин-гиз-хану, бывшему рабу Султан Махмуда из Гуджарата, который после смерти последнего захватил несколько гуджаратских крепостей: Кампанир, Броач и Сурат. Там они опять подняли бучу и сеяли вражду до тех пор, пока не осыпали свои головы прахом уничтожения после завоевания Гуджарата. Об этом шедевре удачи поведаем в надлежащее время. В итоге победоносные войска очистили Мальву от пыли этих неудачников и отправились отдохнуть домой. Они послали ко Двору вести об успехе и оставлении царских земель мятежниками.

313

Глава 651 Осада Его Величеством крепости Читур

Когда возвышенный стан расположился в окрестностях Гагруна, Асаф-хану и Вазир-хану, имевшим поблизости земельные владения, как вступление в военные действия в Мальве был дан приказ напасть на крепость Мандал². Речь шла об одной из

сильнейших цитаделей раны, которую мужественно оборонял ра-ват Балви Соланги³, но благодаря удаче Шахиншаха ее удалось захватить. Как только подошли к концу приготовления войска для 314 [похода в] Мальву, хоть царские силы на первый взгляд казались немногочисленными, Его Величество, полагаясь на Божественную помощь и придержав скрытые резервы, приказал выступать. Хитрость состояла в том, чтобы рана, проведав, что войско невелико, вышел из ущелий и тем самым облегчил задачу своего уничтожения. Однако несчастный, зная, что у войска нет с собой достаточного числа тяжелых осадных орудий, решил, что Его Величество не станет осаждать крепости, и потому укрепил цитадель Читур, до бойниц которой, по мнению этого недальновидного, не достанет аркан завоевания, и обеспечил крепость провизией на несколько лет. Он также собрал там пять тысяч доблестных раджпутов и разорил окрестные земли, не оставив ни травинки в поле, а сам укрылся в горных ущельях. Когда возвышенное войско стало лагерем близ Читура, Его Величество посчитал, что не стоит преследовать обреченного и идти в сердце гор. В Божественном вдохновении он решил захватить крепость Читур, являвшуюся основой власти раны и его центральным владением, и в день абан, 10 абана, Божественного месяца, соответствовавший четвергу, 19 раби ал-ахира [975 г.х.] (20 октября 1567 г.), вступил в окрестности Читура и стал там лагерем. В это время поднялась такая буря, сопровождаемая громом и молниями, что даже земля сотрясалась. Но через час небо прояснилось, мир очистился, и на горизонте показалась крепость.

Цитадель на склоне горы

Подняла главу к четвертому небу.

Птице воображения не долететь до нее, Никому неизвестны ее природа и состояние.