4.Недели по Троице 18-32

Таковы, во-вторых, люди легкомысленные, которые хотя и не отказываются совершенно от надежды на будущую жизнь, но однако ж не думают о ней и не приготовляются к ней.

Они живут и заботятся только о настоящем, к которому направлены все их желания и стремления. Каждая серьезная мысль о будущем по смерти, каждое напоминание об их призвании к жизни для другого мира, каждое впечатление, указывающее на смерть и вечность, — им противно, потому что нарушает их греховный покой и препятствует им беззаботно предаваться удовольствиям жизни.

б) В том, что не готовятся надлежащим образом к будущей жизни.

Если есть будущая жизнь, то она находится в тесной связи с жизнью настоящей, составляет продолжение последней. Поэтому, значит, и следы нашей деятельности здесь должны отражаться там. “Дела их идут вслед за ними” (Ап. 14:13;[565] Гал. 6:7–8;[566] 2 Кор. 5:10[567]).

Не обязаны ли мы, следовательно, во всех своих делах обращать внимание на будущую жизнь, тщательно к ней готовится и всегда жить так, чтобы каждую минуту были готовы оставить этот мир и предстать перед Богом, всеведущим Судьей?

Но люди беспечные пренебрегают таким приготовлением. Земные заботы, планы об увеличении имущества и о приобретении почестей до такой степени поглощают деятельность их души, мирские развлечения и удовольствия так сильно занимают их сердце, что они совершенно теряют из виду свое назначение к будущей жизни.

Они полагают, что у них довольно еще времени для подавления греховных привычек и страстей.

Они надеются, что успеют еще в старости, или на смертном одре, принести покаяние и исправление.

Они полагаются на доброту и милосердие Божье, на заслуги Иисуса Христа, но не стараются заслужить этой благодати своим благочестием.

Какое ослепление и самообольщение соединено с беспечностью о будущем после смерти!

2. Как опасна эта беспечность?

а) Она бесчестит и унижает человеческое достоинство.

Преимущества, которыми вседобрейший Творец одарил нас перед всеми прочими тварями, заключаются главным образом в нашей духовной природе. В ней скрывается залог к совершенству, какого не может достигать никакое земное творение, кроме человека. В ней заключается способность познавать истину, желать и делать добро, поступать согласно с волей Божьей, содействовать ее святым и добрым целям.

Это достоинство вселяет в нас надежду на другой мир, где возможно будет высочайшее совершенство.

Но кто вовсе не заботится о будущей жизни, не готовится к тому совершеннейшему состоянию и живет так, как бы он, подобно неразумным тварям, предназначен был только для земли, тот бесчестит свое достоинство и унижает себя. Он должен возноситься горе, а между тем он стремится только долу; должен заботиться о совершенстве своего духа, а помышляет только об удовлетворении своих животных пожеланий.

“Слава в студе их, иже земная мудрствуют” (Фил. 3:19[568])!

б) Она пагубна для нравственного образования.

Высшей цели наших стремлений к добродетели мы ищем в вечности. Там, подобно совершеннейшим духам небесным, мы должны восходить к высочайшему совершенству.

Там обещана Спасителем славная награда тем, которые постоянно и неуклонно стремятся к этой цели.

Сколько поощрения и силы к святости и добродетели заключается в надежде на будущую жизнь!

Но это поощрение и эта сила совершенно теряются вследствие беспечности, потому что при непрерывных мирских развлечениях и житейских занятиях дух человека засыпает, а низшие пожелания возрастают и укрепляются.

Беспечные люди проживают целые годы, не исправляя своих привычек и жизни, не посвящая ни одного дня для приготовления к вечности.

С каждым днем становятся они ближе к вечности, но не делают и шага вперед на пути исправления и добродетели.

Будут ли они способны к будущей жизни, куда “не войдет … ничто нечистое” (Апок. 21:27[569])?

в) Она гибельна для нашего блага и счастья.

В основании порока беспечности о будущем после смерти скрывается опасное заблуждение, будто счастье настоящей жизни состоит в обладании и наслаждении богатством, честью и чувственными удовольствиями.

Кто поставил эти стремления целью жизни, тот страшится узнавать, исполнять и претерпевать то, что делает его способным к вечности, потому что это препятствует ему предаваться чувственным похотям.

Но истинное счастье состоит в счастье души, которое только при добросовестной заботливости о будущем после смерти может возрастать и умножаться.

Если вы, побуждаемые миролюбием и привязанностью к земному, стараетесь усыпить всякую заботу о будущей жизни, то вы становитесь несчастными и жалкими уже в этой жизни! Эта беспечность похищает у вас истинные радости жизни, — похищает все, что может осчастливить ваше сердце и утешить вас в минуты скорбей.