40 градусов в тени

Коммент-эр: интифада Аль-Аксы (с арабского дословно: «восстание, революционное выступление», называется по имени Аль-Акс – известной мусульманской мечети, построенной в VIII веке на Храмовой горе в Иерусалиме) была начата в сентябре 2000 года и характеризуется усилением арабо-израильского конфликта. В отличие от первой интифады, называемой «войной камней», во время второй интифады ставка была сделана на «камикадзе», нападавших на места большого скопления людей: автобусные остановки, рынки, магазины, увеселительные заведения, кафе и гостиницы. После апреля 2002 года вторая интифада пошла на спад и к осени практически закончилась.

В ожидании чебоксарских механиков Игорь практически переехал во флигель к Шалому, где был оборудован мини-офис, и занимался составлением каталога запасных частей, присланных в Израиль, и переводом на английский отдельных фрагментов инструкции к тракторам. Поскольку большую часть времени он находился один, то тоска была совершенно «зеленая». Профессору в жизни не приходилось испытывать такое состояние, поскольку он был всегда «в игре», а тут не знал, чем загрузить себя на сто процентов. Профессор был чистым атеистом и ни в каких богов не верил, однако он был не чужд вульгарного фатализма, учившего, что «то, что будет, будет». Он верил не в божественную, а естественно-детерминированную предопределенность событий в мире и в жизни каждого человека и полную невозможность усилием человеческой воли, интеллекта что-то изменить в течении событий и своей судьбе.

Эта философия предопределяла важную роль его величества случая, и в очередной раз такой случай представился. Среди знакомых Игоря, эмигрировавших в Израиль, был профессор Рафаил Викторович Шрамм, крупный специалист в области теории надежности и долговечности и просто крайне эрудированный и умнейший человек. Он работал в головном институте профессора в Москве, и, когда они встречались, Рафаил Викторович полушутливо-полусерьезно говорил:

– Игорь, вы на вид серьезный ученый и инженер, а занимаетесь черт знает чем, а не надежностью и долговечностью машин.

Шрамм в тридцатые годы был направлен на стажировку в США и работал на заводах компании «Глисон» (Gleason).

Коммент-эр: в начале 1930-х годов советское правительство широко направляло советских специалистов для обучения за границу. Зарубежные командировки и производственная практика считались в СССР самым эффективным способом обучения, так как на иностранных заводах можно было научиться гораздо большему, чем у командированных в СССР иностранцев. Сотни человек ежегодно направлялись за рубеж (в основном в США и Германию), где получали почти беспрепятственный доступ к разнообразным техническим данным.

Надо сказать, что после возвращения в СССР и передачи опыта местным специалистам значительная (видимо, большая) часть стажеров, вернувшихся из-за границы, была репрессирована.

В бытность свою в США и затем по возвращении в СССР Шрамм написал англо-русский автомобильный словарь, который был издан после войны и затем много раз переиздавался. Многие поколения специалистов и студентов, включая и профессора, пользовались этим фундаментальным трудом. К моменту эмиграции Шрамм был уже весьма пожилым человеком и жил одиноко в Нетании вблизи от семьи своей дочки. Однажды он позвонил профессору и попросил его приехать. В ходе беседы он сказал:

– Вы заметили, что кроме моего словаря появились в издании и другие словари того же назначения?

– Конечно, заметил!

– Так вот, я все эти труды проанализировал и пришел к выводу, что все они – это простое нахальное копирование моей книжки.

– Так и я это давно заметил.