40 градусов в тени

Пришел новый человек на его место, который немедленно отказался от этого проекта в пользу какой-то печатной машины. Ходили слухи, что в разработке этой машины заинтересован некий родственник нового руководителя. Так закончился третий израильский «сабантуй» профессора. Игорю невольно вспомнился спектакль, который он как-то видел в одном СТЭМе (Студенческом театре эстрадных миниатюр). Один рыбак, стоя на парапете набережной, поймал на удочку кита. Естественно, он не мог его вытащить и позвал несколько человек на помощь. Кончилось тем, что кита вытаскивала огромная толпа, включая женщин и детей, которая дотащила его до состояния, как говорят в науке, статического равновесия: центр тяжести кита оказался как раз на углу парапета, голова и передняя часть – на суше, а задняя часть и хвост – над водой и в воде. Напряжение тащивших кита достигло апогея, еще одно усилие и кит будет пойман – надо сказать, что сыграно это было мастерски. В этот момент на набережную подъезжает черная «Волга» (в таких машинах в СССР ездили начальники средней руки), из нее выходит человек в синем костюме с портфелем (по виду тоже начальник средней руки) и ногой легко сталкивает кита в воду. Народ в полном изумлении смотрит на это зрелище, а начальник, размахивая бумагой, которую он достал из портфеля, кричит: «Спокойно, товарищи, вот у меня письменное указание – заготовлять кильку».

Шел 1996 год. Почти пять лет борьбы в Израиле закончились для профессора ничем. Профессор решил попытать счастья в технологическом инкубаторе, которые в Израиле еще называли «теплица», или на иврите «хамама». Инкубаторы были созданы по инициативе Юваля Неемана – израильского ученого, военного и государственного деятеля. Как уже позже профессор понял из литературы и рассказов старожилов, Нееман был единственным израильским политиком, который задумывался над тем, что делать с армадой ученых и инженеров, прибывающих в Израиль. В 1990–1992 годах он занимал пост министра энергетики и инфраструктуры, науки и технологии.

Коммент-эр: в 1991 году в Израиле были созданы первые 24 инкубатора. Каждый ученый или инженер, имеющий то или иное научно-техническое предложение, мог внести в хамаму проект, на базе которого создавалась и регистрировалась небольшая стартаповская компания. Как правило, она состояла из 2–6 человек и финансировалась в объеме 350 тысяч долларов сроком на два года. В те времена соблюдался принцип, когда государство финансирует 85 процентов этой суммы (при условии, что продукт будет производиться в Израиле). Остальные 15 процентов должны были вносить частные инвесторы или сами изобретатели. В каждой теплице было около десятка проектов.

Поначалу административно устанавливалась норма, что не менее 50 процентов проектов в инкубаторе должно быть подано авторами – выходцами из бывшего СССР. Кроме изобретателей, на каждый проект назначался куратор (на иврите «мовиль»), который, по идее, осуществлял маркетинг проекта. Теплица имела собственное помещение и небольшой административный аппарат (директора, секретаря, бухгалтерию и т. п.).