40 градусов в тени

Ситуация сложилась чисто «швейковская», в этом случае, как и во многих других ситуациях в Израиле, даже простейшая логика не действовала. Ян был очень «упертый» юноша, когда речь шла о немотивированных отступлениях от логических построений, и начал требовать направить его в морской десант, поскольку он имеет максимальный профиль. Ему сказали, что там нет свободных мест, и предложили другие варианты (конечно, олимовские: танки, артиллерия и что-то еще в этом духе). Он «уперся», и тогда его посадили в военную тюрьму. Ян просидел там неделю, до тех пор, пока тюрьма не переполнилась до отказа примерно такими же «преступниками», как он. Переполнение тюрьмы обусловило визит в нее некоего генерала, который начал разбираться с каждым узником.

По отношению к Яну он использовал, в принципе, ту же идею, что заведующий отделением в академии Рубина, но, конечно, в более мягкой форме:

– Ну зачем это тебе? Возьми что-нибудь попроще и полезнее в будущей жизни. В боевые части мы тебя, конечно, направим, ну а пока есть вакансии на шоферские курсы, иди поучись, всегда полезно, а там посмотришь.

Как ни странно, Ян внял призывам генерала. Жизнь показала, что правильно сделал. Он стал военным водителем, попал в танковые части, воевал в Ливане, был награжден медалью, а после демобилизации его водительская специальность ему сильно помогла. В те времена действовал закон: чтобы получить от армии деньги на учебу, надо было год проработать в строительной отрасли. Ян стал водителем бетономешалки, после чего поступил в колледж и выучился на практического инженера по автомобильной специальности. К музыке он больше не возвращался.

Когда Игорь с Аркадием начинали компанию по привозу советской техники в Израиль, они разными путями пытались вовлечь в это дело израильскую промышленность. Как известно, израильское машиностроение реально существует только в военном варианте, и им удалось передать записку с предложениями герою «Энтеббе» Дану Шомрону, бывшему начальнику Генштаба, который, будучи в отставке, занимал в ту пору должность председателя совета директоров компании «Военная промышленность». В записке предлагалось импортировать из России шасси тяжелых чебоксарских тракторов, оснащать их в Израиле американскими двигателями и коробками передач (Израиль имел самый большой в мире опыт по подобной модернизации советских танков, в том числе трофейных), а также израильскими приборами и электроникой. Неожиданно, спустя несколько месяцев, последовала реакция. Игорю позвонил секретарь Шомрона и пригласил его на встречу. Профессор понимал, откуда растут ноги, – ему было известно, что концерн активно начал интересоваться вопросом конверсии, перевода производственных мощностей на гражданскую продукцию.

Такая встреча состоялась. Шомрон оказался приветливым, интеллигентным человеком, обладающим трезвым, аналитическим умом. Идея, в принципе, ему понравилась, а когда он узнал, что российско-американско-израильский трактор будет стоить по меньшей мере в полтора раза дешевле аналога – «Катерпиллера» или «Комацу», – он тут же решил отправить в турне по России Игоря вместе со своим старинным сослуживцем, с которым прошел множество войн и сражений и которому Шомрон полностью доверял. Как Игорь понял, этот человек в армии был чем-то вроде ординарца при Шомроне. В настоящее время он владел маленькой фирмой, специализирующейся на эксплуатации тяжелой строительно-дорожной техники. Звали его Хаим Веллер. Шомрон вызвал секретаря и попросил связаться с Хаимом по телефону. Хаим тут же ответил принципиальным согласием и попросил Игоря приехать к нему для детальных переговоров.

Шомрон сказал Игорю:

– Вот человек, которому я безоговорочно доверяю в этой области, – поработайте с ним и потом обсудим результаты.

На этой ноте встреча и завершилась. Хаим не имел никакого образования и был из простых трудяг. Но уже при первой встрече Игорь понял, что тот обладал огромным опытом работы в Израиле и был очень здравым человеком. Это было как раз то, чего профессору сильно не хватало при работе с Шаломом. Игорь отвез его к Шалому посмотреть тракторы (которые еще худо-бедно иногда работали в то время). Тот облазил их снизу доверху, поработал за рычагами и тут же высказал Игорю ряд замечаний и предложений.

Чтобы не класть яйца в одну корзину, Игорь с Хаимом договорились поехать посмотреть кроме чебоксарских тракторов могилевские колесные погрузчики и карьерные самосвалы, которые производил Белорусский автозавод в городе Жодино, недалеко от Минска. В последующие три недели Игорь обзванивал и переписывался со всеми заводами, растолковывая им суть идеи по производству совместных машин, и утрясал детали поездки.