Читаем 40 градусов в тени полностью

Профессора поражал такой факт. Была огромная страна, где все вещи, кроме некоторых станков и технологического оборудования, были собственного производства или в меньшей степени производства соцстран. В домах стояла мебель, висела одежда, лежала посуда, электроника, целиком произведенные в СССР или в соцлагере; народ ел продукты, целиком произведенные в СССР или в соцлагере. Народ ездил на автомобилях, в поездах, трамваях и троллейбусах, летал на самолетах, плавал на судах, произведенных в СССР или в соцлагере. СССР был уникальной страной, в нем производилось буквально всё – пусть похуже качеством, чем в капстранах, но всё: мебель, электроника, бытовая электротехника, посуда, одежда, парфюмерия, кино– и фотоаппараты, автомобили, тракторы, экскаваторы и т. п. Советский Союз был единственной страной, выпускающей все классы самолетов без иностранных комплектующих. Каждый третий вертолет в мире был произведен в СССР. Про космос и оружие уже нечего и говорить. Такое было возможно только для технологически развитой страны, обладающей армией квалифицированных инженеров и рабочих. Куда это всё подевалось в короткий срок?

В 1988 году были приняты законы, разрешившие частную предпринимательскую деятельность в производстве товаров и услуг, и заработали первые частные кооперативы и бизнесы. Их появление открыло грандиозную лазейку по отмыванию денег, поскольку фактически кооперативам, домам молодежного творчества и прочим подобным заведениям была открыта дорога получать от госпредприятий безналичные деньги и превращать их в наличные. По примерным подсчетам, первые кооперативы ежегодно отмывали от 60 до 90 миллиардов рублей, и их владельцы делали настоящие (долларовые) состояния. Многие предприниматели никаких товаров не производили, а занимались скупкой и перепродажей готового. На запах шальных денег кооператоров слетались сотни бандитов, и появились первые организованные преступные группировки. Полиция была совершенно бессильна перед ними. Вошли в обиход слова «рэкет» и «крыша».

Следующий гвоздь в гроб перестройки был забит Горбачевым при введении в стране «полусухого» закона, когда 16 мая 1985 года был издан указ «Об усилении борьбы с пьянством». Как всегда, у авторов закона были самые благие намерения, поскольку массовое пьянство в тот период приобрело опасный характер. Однако дальше уже всё было полностью по Марку Твену – хорошее намерение превратилось в плохой поступок. Началось стремительное развитие самогоноварения и исчезло из магазинов основное «сырье» для самогона – сахар. В магазины, где продавали спиртное, и в соответствующие отделы гастрономов выстраивались длинные очереди. Система ответила запретом употреблять алкоголь на улице и в общественных местах, например в поездах. Были запрещены банкеты в государственных учреждениях по случаю каких-либо праздников. Началась пропаганда безалкогольных комсомольских свадеб. Цена самой дешевой водки поднялась с четырех до девяти рублей, было закрыто множество ликероводочных магазинов. Народ начал пить технический спирт, одеколон и денатурат, что приводило к массовым вспышкам отравлений. Начался рост наркомании. Как в Америке «сухой закон» породил главную мафиозную структуру «Коза Ностра», так и в Союзе подпольное нелегальное производство и торговля алкоголем привели к зарождению российской мафии. Ну и, конечно, полный идиотизм и бандитизм проявились при уничтожении советского виноделия. Было уничтожено около 30 процентов виноградников в Молдавии, в Крыму и на Кубани и сокращены закупки за рубежом марочных и сухих вин. В то время в Союзе среди интеллигенции широко ходил такой анекдот. Приезжает Маргарет Тэтчер в Москву, встречается с Горбачевым, и он делает ей комплимент, говоря, что в Англии все называют ее «железной леди». В ответ Тэтчер делает комплимент Горбачеву, говоря, что народ в очередях за водкой на улицах Москвы называет его мирным герцогом, князем мира и, что ей очень приятно, комплимент исключительно говорится по-английски: Peace Duke[32].

Ценность спирта, который профессор имел на работе, резко возросла, и он распорядился сделать в кладовую новую стальную дверь и держать спирт не в железном шкафу, а в настоящем сейфе. Для Игоря, как любителя тонких вин и коньяков, наступили тяжелые времена, и надо было прилагать дополнительные усилия, чтобы достать качественное спиртное. В число дефицитных товаров уже входили не только сложная бытовая техника и мебель, но ширпотребные необходимое вещи: туалетная бумага, сигареты, мыло, стиральный порошок, зубная паста, стало туго с продуктами питания – колбасой, маслом, яйцами, сахарным песком, Были перебои и с поставками хлеба. В 1986 году в прессе появляются первые публикации об официально действующих проститутках. По результатам анонимного анкетирования школьниц Риги и Ленинграда эта профессия оказалась в десятке наиболее престижных занятий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное