40 градусов в тени

В техническом плане прежде всего надо было решить вопрос, где брать газ, и профессор с Любишей и Романом около месяца обивали пороги различных учреждений, пока получили доступ к российской газовой трубе в тридцати километрах от Сараево. Большую роль сыграли в этом связи Златко. Затем был заказан проект компрессорной станции у одной инжиниринговой фирмы в Сараево, принадлежащей боснийцам-мусульманам. И владелец – директор фирмы, и исполнители были молодые боснийцы, с которыми у профессора установились самые теплые производственные и даже дружеские отношения. Далее Игорь занялся компрессором. Было решено покупать компрессор известной итальянской фирмы «Сафе». Оказалось, что в Софии есть представительство «Сафе», отвечающее за Балканы. Игорь с Романом созвонились с главой этого представительства Светланой Тодоровой, и она пригласила их приехать в Софию. Профессор бывал в Софии в советские времена, и это был чистый, уютный зеленый город с приятной, неназойливой архитектурой и довольно прямыми улицами. Сейчас вид города его поразил: разбитые улицы и дороги, обветшалые дома, пыль и грязь на улицах. Всё носило отпечаток какой-то захудалости и неухоженности. Гостиница в центре города, где поселились наши путешественники, была добротным памятником сталинской архитектуры – с мрамором и гранитом в вестибюле, широкими лестничными маршами, высоченными потолками и роскошными люстрами. Однако сантехника в номере была старинная и неработающая, пол выщерблен, а окна не открывались. Попытки подключиться к проводному интернету ничего не дали, и Игорь пожаловался администратору. Мастер пришел немедленно, но, повозившись минут двадцать, сказал, что ничего не получается и лучше профессору переселиться в другой номер. Он сбегал на рецепшн, принес связку ключей и помог профессору перенести вещи. Но во втором номере интернет тоже не работал. Комнату с функционирующим интернетом удалось обнаружить с третьей или четвертой попытки.

Утром Светлана приехала за израильтянами на своем «Вольво», и они последовали за ней в своей «Сузуки Гранд Витара» на окраину Софии. У Светланы оказалось вполне приличное и современное предприятие, которое занималось обслуживанием и ремонтом компрессоров «Сафе» на Балканах, а также обслуживанием и ремонтом газовых баллонов и монтажом газовых заправок в Болгарии. Тут же находилась фирма ее мужа Христо, который имел представительство от американской фирмы «Омнитек» на конверсию дизельных двигателей для работы на газе.

Вечером супруги Тодоровы повезли Игоря и Романа в горы в модный ресторан, где босые танцоры танцевали на раскаленных углях. Игорь уже видел пару раз раньше в Болгарии это зрелище, но тут изюминкой было то, что танцоры-мужчины брали на руки некоторых посетительниц и танцевали на углях с ними на руках. Игорь предложил Христо вручить Светлану одному из танцоров, но Светлана показала Игорю, что артисты выбирают худеньких женщин маленького роста, а она была рослой дамой хорошей упитанности и ее никто не возьмет.

На следующий день Светлана позвонила в Италию – она свободно говорила на русском, английском и итальянском – и договорилась о более позднем совместном визите ее (у нее были, по совпадению, там какие-то дела) и профессора в Болонью, где располагалась штаб-квартира «Сафе». Они встретились в аэропорту Болоньи и поехали в отель на окраине города, поближе к заводам и офису «Сафе».

Утром за ними приехала секретарь владельца и директора фирмы Франко Моретти и доставила их на место. Светлана ушла по своим делам, а Франко, который был также и научно-техническим столпом «Сафе», поговорил с профессором часа три до ланча и потом повез его в какой-то загородный модный ресторан. Какими-то неисповедимыми путями между итальянцем и русским евреем возникла, как говорят, всесторонняя «химия». Они были одного возраста, оба они имели дочку и сына, они были профессионалами, они знали европейскую литературу и живопись, они были любителями хороших вин и знатоками автомобилей. А то, что один был миллионером, имел виллу в Болонье и дом на Капри, а другой был полунищим эмигрантом, еле дотягивающим от зарплаты до зарплаты, на поверхности не лежало. Вообще говоря, с такими ситуациями, когда надводные части айсбергов одинаковы, а подводные радикально разнятся, профессор сталкивался и раньше, но в Союзе это было крайне редко.