40 градусов в тени

В хрущевские времена Индонезия, возглавляемая президентом Сукарно (1901–1975), получила со стороны Советского Союза не только политическую поддержку, но и военные средства, включая джипы, плавающие танки, военные корабли, подводные лодки, артиллерийские системы, самолеты, разнообразное стрелковое оружие, а также участие многих советских военных советников и специалистов (так, в 1960 году их было около двух тысяч). Советский и военный контингент был дислоцирован на индонезийской военно-морской базе в городе Сурабая, где в 1962 году было открыто Генконсульство СССР.

В 1970-х годах, будучи в командировке в Рубцовске, Игорь оказался в номере с одним москвичом, который поведал ему следующее. Он был при Хрущеве опальным московским поэтом и подвергался гонениям за стихи, не созвучные с тогдашним соцреализмом. Одной из широко распространенных форм преследования неугодной молодежи была практика немедленного призыва строптивых в армию, несмотря на определенные льготы, имеющиеся у них. Поэта призвали в военно-морской флот, где тогда служили четыре года. Волею судьбы он попал в команду, которая занималась перегоном советских военных судов в Индонезию, и несколько раз побывал в Индонезии. Непросто было в те времена пообщаться с живым свидетелем индонезийской жизни – конечно, насколько советский матрос мог с такой жизнью познакомиться. Но кое-что он Игорю рассказал. Советская база находилась в Сурабае. Гавань была забита подводными лодками и надводными судами, начиная с подаренного Хрущевым крейсера «Ириан» (ранее «Орджоникидзе») и кончая торпедными и ракетными катерами. Советские моряки были переодеты в индонезийскую военно-морскую форму без знаков различия, а на судах были подняты индонезийские флаги. Готовились к освобождению Западного Ириана от голландских колонизаторов. И заодно активно посещали местные притоны.

При расставании поэт подарил Игорю небольшую изданную книжку своих стихов с интересным приложением – текстом нескольких стихотворений до цензурной правки. Игорь в очередной раз подивился глупости и опасениям советских цензоров. Например, в одном из стихотворений описывался эпизод из жизни деревни и были строчки: «Там в резных кабинетах разве крик услыхать, / Гармонист до рассвета надрывает меха…» Цензор исправил: «Там в высоких палатах разве крик услыхать…»

В соответствии с традицией (правда, с некоторыми ее нарушениями), путь в Индонезию фирме профессора проложил израильский гражданский торговец оружием. Этот человек поставлял в Индонезию российское оружие, включая стрелковое и даже боевые машины пехоты (БМП). Когда профессор с ним познакомился, он был даже несколько удивлен, насколько этот человек был осведомлен о том, что где делается в России, причем многие заводы он посещал лично, например Курганский машиностроительный завод, где делают БМП и бронетранспортеры. Конечно, весь этот бизнес процветал в девяностые годы. Поездка в Индонезию была уже не таким простым делом, как скажем на Филиппины, поскольку Индонезия страна мусульманская и у нее нет дипотношений с Израилем. У профессора был российский паспорт – виза была ему не нужна, а для остальных членов делегации пришлось выправлять визу через индонезийское посольство в Сингапуре, что было достаточно непросто. Лететь пришлось через Сингапур, где на пару дней пришлось остановиться. Пока коллеги хлопотали в посольстве, Игорь успел немного посмотреть Сингапур, его знания о котором базировались на песне Вертинского «В опаловом и лунном Сингапуре, в бури, / Когда под ветром ломится банан, / Вы грезите всю ночь на желтой шкуре / Под вопли обезьян…» и восторгах в интернете по поводу красоты, чистоты и экономических успехах этого города-государства.