Игорь с Ивом немножко расслабились и поехали в Дакар на пару дней, с тем чтобы подождать и посмотреть, как будет работать система. За эти пару дней они посетили грандиозный базар народных промыслов, расположенный вблизи французского посольства. Во время первого приезда профессор побывал на этом базаре, но был атакован толпами продавцов, которые буквально не давали прохода. Сказать им он ничего не мог, поскольку все они говорили на французском. Теперь же он был с Ивом и мог внятно объяснить, что хочет. Он приобрел вырезанную из дерева метровую пирогу с гребцами, и Ив сказал ближайшему продавцу, что им нужна большая деревянная картина. Буквально через десять минут к Игорю подошел сенегалец и вручил свою визитку. Он оказался членом сенегальской академии «деревянных» наук и сказал, что через полчаса доставит искомую картину профессору. Игорь с профессором спрятались в свой автомобиль с водителем-сенегальцем, и действительно через полчаса «академик» доставил им прекрасный деревянный барельеф примерно 70 на 70 сантиметров, изображавший леопарда, сидящего на баобабе, готового к прыжку на двух антилоп, пасущихся внизу. Этот барельеф оказался действительно произведением искусства и занял достойное место на стене в салоне профессора в Израиле.
По вечерам все обитатели фактории собирались в «кают-компании» и беседовали о разных вопросах. Кроме Роберта, банкира и Ива с Игорем, в это время в фактории жила одна весьма занимательная пара молодоженов. Мужскую часть представлял огромный датчанин, много лет проработавший в Мавритании, которого Роберт принял на работу в качестве руководителя сенегальского отделения «Фортесы», а женскую – симпатичная сенегалка ростом так примерно метр восемьдесят. Она закончила Сорбонну и кроме французского хорошо знала английский.
Как-то вечером Игорь смотрел телевизор с этой сенегалкой и увидел, как рослые чернокожие ребята готовят к работе знакомые ему танки Т-55.
Диктор говорил по-французски, и Игорь спросил девушку:
– А это кто такие?
– А это сепаратисты из сенегальского Движения демократических сил Казаманса. Да вы не волнуйтесь, это далеко отсюда, около ста пятидесяти километров.
«Ничего себе, – подумал Игорь – она, видимо, не знает, с какой скоростью двигается танковая колонна по равнине».
Таких американцев-технократов, как Роберт, профессору ни раньше, ни позже встречать не приходилось: он был высококультурным человеком, хорошо знал европейскую историю и культуру, читал многих европейских и русских классиков и разбирался в живописи. Когда Игорь спросил, откуда это у него, то ответ Роберта его слегка удивил. Тот сказал: «Я, видите ли, не какой-нибудь янки, я из культурной семьи южан».
Но музыка, как ей и положено, играла не долго. На третий день позвонил Рэнди и сказал, что автопоезд с газом по дороге остановили вооруженные жандармы, которые показали предписание министерства энергетики, требующее прекратить функционирование проекта. Ларчик открывался просто: пришел новый министр, один из родственников которого торговал соляркой. Почти неделю Роберт Дэвис с профессором и прилетевший им на помощь из Франции банкир пытались получить аудиенцию у нового министра или попасть на прием к другим влиятельным чиновникам. Перед ними поставили глухую стену, и ничем их усилия не кончились.
Так произошло седьмое падение профессора с «сабантуйного столба».
По возвращении в Израиль их ждали два новых предложения – по проектам в Индонезии и в Израиле. Профессор с юности интересовался и симпатизировал Индонезии. В хрущевско-сукарновские времена советская пресса много писала об Индонезии, а советско-индонезийская дружба была одним из краеугольных камней советской внешней политики. Широко описывались роскошные тропические леса, удивительная фауна и флора, голубые лагуны и разнообразные вулканы, климат вечной весны с постоянной температурой от 25 до 30 градусов тепла и другие природные достопримечательности.