Читаем 40 градусов в тени полностью

Игорь с Ивом немножко расслабились и поехали в Дакар на пару дней, с тем чтобы подождать и посмотреть, как будет работать система. За эти пару дней они посетили грандиозный базар народных промыслов, расположенный вблизи французского посольства. Во время первого приезда профессор побывал на этом базаре, но был атакован толпами продавцов, которые буквально не давали прохода. Сказать им он ничего не мог, поскольку все они говорили на французском. Теперь же он был с Ивом и мог внятно объяснить, что хочет. Он приобрел вырезанную из дерева метровую пирогу с гребцами, и Ив сказал ближайшему продавцу, что им нужна большая деревянная картина. Буквально через десять минут к Игорю подошел сенегалец и вручил свою визитку. Он оказался членом сенегальской академии «деревянных» наук и сказал, что через полчаса доставит искомую картину профессору. Игорь с профессором спрятались в свой автомобиль с водителем-сенегальцем, и действительно через полчаса «академик» доставил им прекрасный деревянный барельеф примерно 70 на 70 сантиметров, изображавший леопарда, сидящего на баобабе, готового к прыжку на двух антилоп, пасущихся внизу. Этот барельеф оказался действительно произведением искусства и занял достойное место на стене в салоне профессора в Израиле.

По вечерам все обитатели фактории собирались в «кают-компании» и беседовали о разных вопросах. Кроме Роберта, банкира и Ива с Игорем, в это время в фактории жила одна весьма занимательная пара молодоженов. Мужскую часть представлял огромный датчанин, много лет проработавший в Мавритании, которого Роберт принял на работу в качестве руководителя сенегальского отделения «Фортесы», а женскую – симпатичная сенегалка ростом так примерно метр восемьдесят. Она закончила Сорбонну и кроме французского хорошо знала английский.

Как-то вечером Игорь смотрел телевизор с этой сенегалкой и увидел, как рослые чернокожие ребята готовят к работе знакомые ему танки Т-55.

Диктор говорил по-французски, и Игорь спросил девушку:

– А это кто такие?

– А это сепаратисты из сенегальского Движения демократических сил Казаманса. Да вы не волнуйтесь, это далеко отсюда, около ста пятидесяти километров.

«Ничего себе, – подумал Игорь – она, видимо, не знает, с какой скоростью двигается танковая колонна по равнине».

Таких американцев-технократов, как Роберт, профессору ни раньше, ни позже встречать не приходилось: он был высококультурным человеком, хорошо знал европейскую историю и культуру, читал многих европейских и русских классиков и разбирался в живописи. Когда Игорь спросил, откуда это у него, то ответ Роберта его слегка удивил. Тот сказал: «Я, видите ли, не какой-нибудь янки, я из культурной семьи южан».

Но музыка, как ей и положено, играла не долго. На третий день позвонил Рэнди и сказал, что автопоезд с газом по дороге остановили вооруженные жандармы, которые показали предписание министерства энергетики, требующее прекратить функционирование проекта. Ларчик открывался просто: пришел новый министр, один из родственников которого торговал соляркой. Почти неделю Роберт Дэвис с профессором и прилетевший им на помощь из Франции банкир пытались получить аудиенцию у нового министра или попасть на прием к другим влиятельным чиновникам. Перед ними поставили глухую стену, и ничем их усилия не кончились.

Так произошло седьмое падение профессора с «сабантуйного столба».

По возвращении в Израиль их ждали два новых предложения – по проектам в Индонезии и в Израиле. Профессор с юности интересовался и симпатизировал Индонезии. В хрущевско-сукарновские времена советская пресса много писала об Индонезии, а советско-индонезийская дружба была одним из краеугольных камней советской внешней политики. Широко описывались роскошные тропические леса, удивительная фауна и флора, голубые лагуны и разнообразные вулканы, климат вечной весны с постоянной температурой от 25 до 30 градусов тепла и другие природные достопримечательности.


Коммент-эр: Республика Индонезия – государство в Юго-Восточной Азии. Расположено на трех тысячах островов Малайского (Индонезийского) архипелага. С XVI века находилась под управлением португальцев, а затем голландцев. В марте 1942 года была оккупирована японскими войсками. После разгрома японцев была провозглашена независимой страной. 90 процентов населения – индонезийцы. Население 280 миллионов человек. Столица – Джакарта. 90 процентов верующих исповедуют ислам. Занимает первое место в Юго-Восточной Азии по добыче нефти.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное