Рот у Альваренги пересох, а язык опух, поэтому он не колебался. «Я прирезал черепаху ножом и достал один из шлангов, выходящих из двигателя. Я использовал его как соломинку. Черепашья кровь была густо-бордовой, как красное вино сорта «Мерло», с фиолетовым оттенком». Если жажда является проблемой, увещевал Альваренга, то черепашья кровь уж точно ее решение. Он глотал пинту за пинтой, а потом, когда кровь свернулась и стала похожей на желе, стал поедать ее горстями.
— Ешь давай! — уговаривал Альваренга товарища.
— Нет. Я не могу, — отвечал тот с ужасом.
Затем Альваренга стал нарезать мясо. Он начал с плавников. Взрезать толстую кожу черепахи было непросто. Работа шла медленно и требовала много усилий. Чтобы взломать панцирь и добраться до мяса в хвостовой части, понадобился час. В желудке у черепахи он нашел целую коллекцию различного мусора, включая пробки от пластиковых бутылок, раковины моллюсков и рачков.
Разложив куски мяса на солнце, Альваренга попробовал развести огонь с помощью зеркальца. Его зажигалка давно уже сломалась. Ему и раньше приходилось использовать панцирь черепахи вместо сковородки. А дрова можно было добыть, сдирая щепки с доски, на которой они спали. Но зажигалки не было, а зеркальце было плохой ее заменой, поэтому Альваренга просто разложил куски мяса на солнце для провяливания. Но терпения у него хватило ненадолго. Менее чем через час он уже брал полоски и с удовольствием поедал их. Он улыбался, наслаждаясь роскошным пишерством. У него не было отвращения. Напротив, он чувствовал, что море облагодетельствовало его таким подарком.
Лежа в кофре для льда, служившем им домом, сытый после поглощения неимоверного количества черепашьего мяса, Альваренга почувствовал, как возвращается к жизни. Жажда была временно утолена черепашьей кровью, голод приглушен сырым черепашьим мясом, так что он воздал хвалу приплывшей к ним черепахе и своей удаче. АЛЬВАРЕНГА УСМОТРЕЛ В ЧЕРЕПАХЕ ПОДАРОК, ПРЕПОДНЕСЕННЫЙ ЕМУ ВЕЛИКОДУШНЫМ ОКЕАНОМ.
Когда они стали осматривать поверхность океана в поисках новых черепах, Альваренга обнаружил, что их тут столько же много, как и акул. Когда черепаха поднималась из глубины за глотком воздуха, ее голова и ноздри высовывались из воды, вызывая рябь, а иногда рептилия плыла по самой поверхности, как будто грелась на солнце. «Греющаяся на солнце черепаха не ожидает никакой опасности от обломка, дрейфующего в море, — говорит Блэр Уитерингтон, исследователь морской фауны, более двадцати пяти лет занимающийся изучением поведения морских черепах и проблемами сохранения их как вида. — Черепахи часто держатся рядом с любым большим объектом, плавающим в океане. Могло статься так, что они просто увидели лодку Альваренги и подплыли к ней. Черепахи в поисках пищи ныряют на глубину, а вода там достаточно холодная. Поднявшись на поверхность, они могут захотеть пообсохнуть и погреться на солнце».
Теперь Альваренга был прямо-таки одержим мыслью об охоте на черепах. Кордобе передалась его страсть, хотя он и отказался от свежей крови со всеми ее питательными веществами. Так, в отсутствие дождей, в палящий зной черепашье мясо поддерживало существование рыбаков, и они даже понемногу начали восстанавливать силы.
Во время каждой трапезы Альваренга делил кровь и мясо поровну с торжественной невозмутимостью, но Кордоба ел только плоть рептилий, поэтому сальвадорец выпивал двойную порцию этого энергетика. Одновременно Альваренга начал делать запасы. Он поймал трех черепах и запустил их в маленький импровизированный бассейн на дне лодки. Черепахи так барахтались и шумели днем и ночью, что заглушали стук спинорогов, трущихся о борта и дно лодки.
Альваренга не довольствовался лишь мясом и кровью черепах. «У некоторых я находил яйца. Кордоба не любил мясо, хоть и ел его, однако черепашьи яйца ему очень понравились. С тех пор он сожрал немыслимое количество яиц. Вокруг плавало много черепах. Я ловил их, убивал, погружал руки в их животы и извлекал яйца».
Добыв пищу, напарники начали просчитывать возможности своего спасения. Они решили использовать черепашьи панцири как весла и плыть через Тихий океан. «В каждой руке у меня было по панцирю, и два часа подряд я только и делал, что греб и греб, — говорит Альваренга. — А потом подумал: это же бесполезно. Зачем я это делаю?»
Глава 6 Охотники и собиратели