Многолетний опыт лова в море научил его терпению. АЛЬВАРЕНГА БЫЛ ИСКУСНЫМ ОХОТНИКОМ. ОН МОГ ПРИКОНЧИТЬ СКРЫВАЮЩЕГОСЯ В ЛЕСНЫХ ДЕБРЯХ ЕНОТА И ДАЖЕ ПОПАСТЬ В ПРОЛЕТАЮЩУЮ МИМО ПТИЦУ ИЗ РОГАТКИ.
Несколько раз хитрая корифена подплывала к приманке, подходя почти к самому крюку, но сальвадорец ждал. Даже малейшее шевеление крюка могло спугнуть любопытную, но осторожную корифену. Наконец Альваренга поразил полуметровую добычу. Он рванул крюк вверх с такой силой, что тот глубоко вонзился в тело рыбины. Трепеща и дергаясь, корифена попыталась вырваться, но тут же оказалась на борту «Титаника». Кордоба двинул рыбу по голове винтом, снятым с лодочного двигателя. Альваренга смотрел, как умирает прекрасное создание, хамелеон морского царства. Ярко-зеленые, кристально-голубые цвета сменяли друг друга по мере угасания жизни, что было сродни некоему волшебству. Альваренга и сам был ошеломлен удивительным зрелищем. Он спланировал всю охоту, но вылов такой большой рыбы изменил все. Кордоба был горд своим капитаном. Трофей был их общей заслугой.Альваренга готовил корифену с соблюдением всех тонкостей кулинарного искусства. Он с пользой расходовал каждый кусочек мяса и добавил к порциям по почке и глазу. Напарники не стали делить сердце и печень, чтобы не терять драгоценные капли крови, поэтому каждый медленно употребил доставшийся ему орган. Пир рыбаков был похож на обед из шести блюд. У них даже осталось мясо, и они разложили его поверх корпуса двигателя, чтобы завялить на солнце.
После обеда Альваренга снова занялся охотой. Чтобы поймать следующую рыбу, ему потребовалось меньше часа. А потом, разошедшись, сальвадорец расслабился, стал менее внимательным и поплатился за это. Когда к лодке подплыла третья рыба, он всадил в нее крюк, который вошел в ее тело хоть и глубоко, но криво. Корифена рванулась и выдернула багор из рук Альваренги. Ему оставалось только в бессилии смотреть, как добыча уплывает, оставляя за собой кровавый след, и уносит в глубины океана самодельный крюк, вонзившийся ей в брюхо. «Я чуть не зарыдал от обиды. Я не мог поверить в случившееся. Мой багор был потерян», — рассказывает Альваренга, которому пришлось вернуться к старому способу ловли руками. Они поделили мясо двух корифен и порезали его на маленькие кусочки размером с кукурузное зерно. Они смаковали каждый, как самое вкусное лакомство. «Иногда я просто держал кусочек рыбы во рту минут пять, вбирая его вкус», — признается Альваренга.
Рыбаки придерживались строгого рациона, минимума, необходимого для выживания. Он состоял из трех стаканов воды, горки черепашьих яиц и порции вяленого черепашьего мяса в день. Несмотря на то что ежедневно Альваренга и Кордоба съедали более десяти рыбок-спинорогов, они неимоверно страдали от обезвоживания. Напарники придерживались системы: стакан воды утром, стакан за обедом и еще один вечером. Когда Альваренга облизывал губы, он, по крайней мере, радовался, что больше не ощущает вкуса соли. Дождь смыл грязь с его тела, а спокойное море гарантировало отсутствие в воздухе влажного тумана из соленой морской воды. Однако его горло оставалось распухшим и саднило. Может быть, отслаивается слизистая изнутри? Или же это была еще одна выдумка, плод его богатого воображения?
Кордоба находился в ужасном состоянии. Он бредил и выдвигал невыполнимые требования.
— Хочу апельсинов, — говорил он Альваренге, распластавшись на дне лодки и уткнувшись в пол лицом. — Достань мне апельсинов.
Альваренга стоял рядом с напарником и уверял его, что уже сделал заказ и еда вот-вот прибудет.
— Сейчас сбегаю в магазин и, если он открыт, принесу тебе продуктов, — уверенно говорил он, указывая рукой на горизонт. — Все будет: и апельсины, и креветки. Приготовлю тебе тамале.
Затем Альваренга, громко топая, уходил на другой конец лодки, стоял там минут пять, не издавая ни звука, и возвращался к напарнику.
— Слушай, — говорил он печальным голосом. — Тут такое дело… Магазин закрыт. Но ты не расстраивайся. Они откроются буквально через час, и я тебе принесу свежих лепешек из кукурузной муки.
К его удивлению, это срабатывало. Кордоба переставал жаловаться и забывался сном. Игра «в шопинг» давала Альваренге передышку и на несколько часов избавляла Кордобу от страха, не отпускавшего подавленного юношу.