438 дней в море. Удивительная история о победе человека над стихией

Однажды вечером, когда рыбаки отдыхали, сидя внутри ящика для рыбы, их напугал легкий стук. Потом послышался еще один удар, а следом и третий. Выйдя из легкой полудремы, напарники обнаружили трех летающих рыб, бьющих хвостами и подпрыгивающих на досках палубы. «Они взлетели в воздух и прыгнули прямо в нашу лодку», — хохочет Альваренга. Кордоба усмотрел в неожиданно свалившейся им на голову добыче провидение Божие, посчитав летучих рыб посланием небес, поэтому возблагодарил Господа за необыкновенный дар. Альваренга считал религию сплошной лабудой, придуманной сухопутными жителями. Для него прибытие летучих рыб было напоминанием о том, что живность в море водится в изобилии, и подтверждало его веру в то, что выживание более чем что-либо еще зависело от него самого, а не от какого-то там божественного провидения.

За исключением тех дней, когда им попались несколько черепах, когда они поймали багром две корифены, выловили несколько спинорогов, и вот наконец получили неожиданный подарок в виде летучих рыб, к концу декабря они ежедневно съедали такое количество пищи, которое равнялось одной обеденной порции. Из-за постоянно палящего солнца и ограниченного потребления пресной воды их кожа натянулась, как после инъекции ботокса. В сочетании с бледностью из-за недостатка гемоглобина они стали выглядеть как два изголодавшихся заключенных. «Человек теряет примерно полтора литра воды в день. В общем-то, наше тело всего лишь дырявый кожаный мешок с мясом, — объясняет профессор Майкл Типтон, специалист по психологии выживания из лаборатории чрезвычайных сред из Портсмутского университета (Англия) и соавтор книги «Как выжить в море». — Поскольку объем крови сокращается, а ведь именно она разносит кислород по всему телу и в мозг, получается, что организму не хватает кислорода. Это приводит к галлюцинациям, бреду и в конечном счете к смерти. Умереть от жажды не самая приятная вещь на свете».

Рубашка на Кордобе болталась. Одежда просто сваливалась с него. Он буквально таял, и особенно это было заметно при взгляде на его лицо. Кожа вокруг его глаз была натянута, и Альваренга не мог не заметить сходства между черепом со скрещенными костями, эмблемой, украшавшей балахон Кордобы, и его даже еще более костистым и худым лицом. Талия самого Альваренги стала тоньше на несколько размеров, а его силы иссякали, но разум оставался острым и гибким.

Кордоба буквально сжигал запасы своих физических и психических сил. Он поверил в то, что случившееся было его судьбой, предначертанной свыше. «Я не хочу страдать», — говорил исхудавший парень. Он повторял эту фразу как мантру, а иногда у него возникали видения небесного дворца с жемчужными вратами. Альваренга, упрямый оптимист, пытался подколоть его: «Я бы согласился пожить в любом месте этого дворца. Пускай это будет даже не башня и не покои. На улице у крепостной стены, где светит солнце и плещется океан, — будет самое то. В любом уголке, лишь бы подальше от этого ада».

Будучи на 15 лет старше своего напарника и пережив бессчетное количество приключений в море, Альваренга сохранял присутствие духа, но даже он был вынужден признать, что от жажды и голода здоровье обоих рыбаков понемногу ухудшалось. Причем жизнь вокруг них в море била ключом. АЛЬВАРЕНГА ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ЗВЕРЕМ В КЛЕТКЕ, КОТОРОМУ ПОКАЗЫВАЮТ ЕДУ, ДРАЗНЯТ ЕГО, НО НЕ ДАЮТ ПРИ ЭТОМ НИ КУСОЧКА. Над ними парили морские птицы: их силуэты с распростертыми крыльями усеивали небо. На горизонте преследуемая морскими хищниками рыба выпрыгивала из воды. Мимо проносились недоступные острова. Альваренга, бывший искусным охотником, стал все больше приглядываться к пернатым тварям, что кружили в небе. Он воображал их дикими утками и прикидывал способы, как бы изловить одну, чтобы проверить на собственном опыте, сколько мяса у них в лапах, в груди и на крыльях. «Они всегда улетали, когда я пробовал их поймать. Я пытался снова, но это было совершенно невозможно. В течение трех дней все птицы успешно сматывались от меня. Я был голоден и зол, — делится Альваренга подробностями. — Я пытался кидаться за ними и хватать их на лету. Это была жестокая атака, но птицы оказывались проворнее. Мне не удалось коснуться ни одной и пальцем». Альваренга потратил много часов, охотясь за птицами, но безуспешно. «Тогда я прекратил бесплодные старания и сел пораскинуть мозгами. Как можно поймать птицу? Я сказал себе: чувак, ты должен научиться думать, как кошка».