48 минут, чтобы забыть. Книга 2

Шон ничего не сказал, молча взял ломоть и откусил половину. Пару минут он молчал.

— Просто стрельба — единственное, чему успел обучить меня отец, — наконец произнёс он. — Мне хочется, чтобы он мной гордился. Пусть его даже уже и нет.

— А что с ним случилось? — спросил я.

— Погиб, — пожал он плечами. — Но я как будто подсознательно всегда к этому готовился, понимаешь?

— Не совсем.

Я понял, что он имел ввиду гораздо позже. У Шона оказалась до боли похожая но мою ситуация: отсутствие семьи при вполне живом отце. Только Рид-старший спасался бегством в горячие точки, пока в одной из них не погиб, а мой молчал и пил, замкнув точку на себе, но, в отличие от меня, Шон на своего зла не держал.

— Его друзья сказали, здесь мне будет привычнее, чем в обыкновенном интернате. Так я и оказался тут. Вот все, что у меня от него осталось. — Шон протянул руку с надетыми на ней большими армейскими часами.

— Стройся! — раздался грубый голос брата, и я, не успев ему ответить, занял привычное место между Штольцем и Муром, ожидая, когда прозвучит команда «Отбой!»

Обычно на эту процедуру давалось достаточно времени. Успеть добежать до своей кровати, сложить форму, поставить обувь, забраться наверх и не шевелиться, потому что старшина ведет счет — ровно три скрипа. Если они прозвучат, то взвод поднимается на ноги, заново строится, отжимается или выполняет еще какую-то хрень, и все повторяется заново. Огромный вклад в аттракцион вносили двухэтажные кровати, на которых мы спали. Кровати были старые, и спустя пару месяцев таких вот «запрыгиваний» начинали скрипеть сами по себе.

Но в тот день мы поняли, что в игре существовал следующий этап — когда секунды сокращались вдвое. А что вы хотели? Ты становишься старше. Продвинутый уровень!

Для Арта, с его неряшливостью по отношению к одежде, задача успеть за такой короткий срок оказалась практически невыполнимой. А сложить форму еще и аккуратно — сущий ад. И, следовательно, для нас всех тоже. Теоретически эта игра могла продолжаться хоть всю ночь. Или пока командиру не надоест. Самое противное было то, что им был мой старший брат.

— Рота, отбой!

Мы кинулись к своим койкам и с удвоенным старанием поднажали, снимая с себя вещи.

— Три секунды! — крикнул Джесс, и я запрыгнул в постель, натянув одеяло. Арт кинулся наверх, но так и застыл между нашими кроватями, раздраженно выдохнув.

— Кавано снова не успел! — подвел итог Джесс с азартной улыбкой на губах. — Рота, стройся! Начинаем сначала! Будем продолжать, пока Кавано не научится свою форму складывать!

Нужно ли говорить, что это «сначала» на сегодня было уже пятым?

По комнате пополз раздраженный шепоток. «Вот как бывает», — думал я, потому как в одно и то же время любил своего брата и всей душой ненавидел. В глазах моего отряда он выглядел последним ублюдком. У Арта же на лице уже была паника, граничащая с истерикой. Я знал, что он не был слабаком, но еще пара таких построений, и завтра ему бы хорошенько наваляли.

— Ник, — шепнул Шон, склонившись ко мне в проходе между койками. — Я возьму на себя рубашку. Ты — его ботинки.

Я кивнул. Не без удивления, признаться. Я-то всегда знал, что конек Шона — собранность. Дай волю, и он бы всю казарму построил, придираясь к не до конца заправленным кроватям и ставя носы ботинок миллиметр к миллиметру, но то, что он внезапно решил помочь, было неожиданно.

— Отбой! — в очередной раз рявкнул Джесс.

Мы как ошпаренные кинулись к своим постелям. Мне кажется, я не смог бы сорвать с себя одежду быстрее, даже если бы она горела. Шон выхватил из рук Арта рубашку, и спустя мгновение она уже ровным прямоугольником лежала на табуретке. Пока Арт справлялся с носками и собственными брюками, я поставил его ботинки к краю кровати, судорожно считая про себя секунды, ведь ему еще предстояло забраться наверх.

Кровать пошатнулась, и я понял, что миссия удалась. Остался только я.

— Три, два, один! — одновременно с последним выкрикнутым счетом одеяло плавно опустилось на мои плечи. Я замер так, что ноги аж судорогой сводить начало. Никто вокруг даже не дышал, кажется, молясь, кто как умел, лишь бы ничья кровать не скрипнула.

Джесс еще раз прошелся между рядами, довольно покивав головой, что значило: на сегодня садизм закончен.

— Дисциплина в мелочах, — бойко крикнул брат с наигранным педагогическим энтузиазмом. Он скрылся из виду, но его тяжелые шаги еще долго отдавались эхом, отлетая от стен.

— Да чтоб ты споткнулся, — пробубнил Арт.

* * *

Закончился год, и наступило лето. Мы выстроились у тира в две колонны.

— Готовься, — подойдя ко мне сзади, произнес Джес. К этому моменту почти все закончили стрелять. По результатам за год впереди были только мы с Шоном. И так как имели самые высокие баллы, финальный зачет — стрельбу из пистолета стоя — должны были сдавать последними.

— Бери тот, что справа, — за спиной прошептал брат. — На левом прицел сбит в сторону. Обрати внимание, как у всех, кто из него стреляет, пуля чуть уходит в бок.

— Рид! — гаркнул инструктор.