48 минут, чтобы забыть. Книга 2

Опустившись на постель, я сложил руки за голову, глядя сквозь окна в крыше на проплывающие облака, и подумал о том, что старик оказался прав. Как же глупо было искать свой дом среди холодных серых зданий города. Он всегда был ближе, чем казалось, — руку протяни.

Виола легла рядом. Закрыв глаза, я притянул любимую к груди, и в кармане, издав тихий «дзынь», ударились друг о дружку два кольца…

Вечером этого дня, стоя под потоками теплой воды, я думал о проведенных в Хелдшире выходных. Ощущения от прикосновений Виолы все еще горели под кожей. Я вспомнил момент, когда я впервые вошел в нее, голубые глаза широко распахнулись, а губы приоткрылись, хватая воздух, и тут же повернул кран на холодную воду. Выходные изменили меня. Теперь я хотел каждый день просыпаться с ней в одной постели. Хотел споров, мелких ссор и примирительного секса. Хотел, чтоб она в одной рубашке готовила завтрак, пусть даже получается это у нее отвратительно.

— Дом — это не место, — тихо повторил я, закрывая воду. — Мой дом — это Ви.

Я достал телефон и написал Джейсону сообщение на личный, неизвестный Кораксу номер: «Мне нужны четыре американских паспорта, причем такие, чтоб не подкопаться» и — нажал отправить.

Глава 13. Побег

«Жилой комплекс Кросс Вилладж», — написал Шон. Чертыхнувшись про себя, я убрал телефон обратно в карман.

— Одна спальня, эркер в гостиной, а солнце встает…

Тяжело вздохнув, я запустил ладонь в волосы, откинул их назад и ответил:

— Не подходит. Давайте следующую, — а потом потащил Виолу вниз по лестнице, игнорируя ошеломленный взгляд риелтора, который, словно статуя, застыл с ключами в руках у все еще закрытой двери.

— Может, мы для приличия хоть внутрь заходить будем? — прошипела Ви, чересчур крепко сжав мою руку. — Все-таки это восьмая уже.

Ей хватило одного взгляда, чтобы понять: у нас нет времени соблюдать приличия. Мы не влюбленная пара, с дотошной прагматичностью выбирающая себе любовное гнездышко. В нашем случае решение принимал не я, а браслеты на моих запястьях. Я не мог регулярно появляться по одному и тому же жилому адресу, не вызывая в Кораксе подозрений. И как бы я не любил Ви, не смог сдержаться и не пробурчать в ответ:

— Ты же знаешь, мы ищем не дом.

После возвращения из Хелдшира мы виделись каждую свободную минуту даже ради одного единственного голодного поцелуя под лестницей ее общежития. Я знал — мы рискуем. Виола тоже это понимала. Несколько раз мы пытались установить какие-то ограничения и правила, но тут же с превеликим удовольствием их нарушали.

Проехав в гробовом молчании еще два квартала, — кажется, агент по недвижимости уже начал меня побаиваться, — мы остановились у старого трёхэтажного дома и, пока поднимались по лестнице, я набрал Шона. С помощью установленной на ноутбуке программы он отслеживал мои перемещения по городу.

— Я уже даже не знаю, есть ли необходимость говорить, что из окна открывается вид на центральную площадь, — произнес риелтор, настороженно глядя на Виолу, словно опасаясь, что каждое новое сказанное слово сработает тем самым детонатором, вызывающим у клиентов отказ.

— Показывает спортбар «У Старого Джо», — сказал Шон.

Виола подняла на меня умоляющий взгляд. Широко улыбнувшись, я ей подмигнул и ответил в трубку:

— Паб на первом этаже. Прямо под нашими ногами, — потом, обернувшись к риэлтору, добавил: — Открывайте. — И коллективный вздох облегчения разнесся по лестничной клетке.

Квартира встретила нас полуденным солнечным светом. И хотя начали поиски мы ранним утром, закончили на удивление быстро. Всего четыре часа, благо не тратили время на заранее провальные варианты.

С довольной улыбкой Виола обвила мой торс руками.

— Кроме платы за первый месяц необходимо внести депозит, равный сумме аренды, — кашлянув в кулак, чтобы привлечь наше внимание, произнес агент.

— Я внесу, — одновременно ответили мы с Ви.

— Ты надо мной издеваешься, что ли? — отодвинулся я и посмотрел на нее взглядом «этот вопрос больше не обсуждается», потому что мы еще даже не нашли подходящую квартиру, а уже успели поругаться, кто будет за нее платить. Виола утверждала, что раз жить там будет она, то обязана платить хотя бы часть.

— Ви, ты не феминистка. Ты — принцесса, а принцессы сами за себя не платят, — сказал я. — Все еще хочешь делить аренду поровну — валяй. Только потом не дуйся, что я не буду носить тебя на руках. Борцы за равноправие ходят пешком. Так что я предупредил.

Ответом мне послужил полный негодования взгляд. На что я наклонился и, сжав ее щеки пальцами, чмокнул в губы, а потом на ухо прошептал:

— На этом разговор окончен.

Да, мы все еще ссоримся. Но есть в этих моментах то, что мне невероятно нравится: после того, как наорались друг на друга, выдохнуть, сгрести эту наглую засранку в охапку, завалить на кровать и пересчитать губами каждую веснушку на груди, ребрах и ключицах, пока она не прекратит отбиваться. А потом, целуясь до одури, оставлять на ее бедрах свои отпечатки, выстраивая мерный ритм. Вот таков наш шаткий мир.