<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

упали на палубу. По счастью, зарядники в это время опускались в погреб пустыми, иначе не

миновать пожара, а то и взрыва пороха. Достали запасные приборы и тотчас же приступили к

исправлению повреждений, и через полчаса башня уже свободно вращалась, а пробоина была

заделана позже листом стали. Но пока наш «Сисой» остался почти без артиллерии.

Глава 8. Молодая отвага старых кораблей

Желтое море у мыса Шантунг. 28-е декабря 1904-го года

Контр-адмирал Иван Константинович Григорович был раздосадован как ходом боя, так

и своей в нем ролью. И для этого у него были, казалось бы, довольно веские основания. Хотя

он начинал сражение младшим флагманом отряда из пяти броненосцев, а сейчас под его

командованием находились уже шесть, оптимизма это не добавляло совершенно. По сути,

после смертельного ранения Григория Павловича Чухнина, он теперь стал адмиралом

«инвалидной команды» российского линейного флота.

С трудом пройдя в компании с флаг-офицером лейтенантом Азарьевым и художником

Верещагиным по верхам своего корабля, чтобы добраться до кормового мостика, - только

оттуда можно было нормально рассмотреть состояние идущих за ним мателотов, он был

шокирован увиденным. Его флагман, на котором только минут десять назад потушили

последний пожар, лишился ровно половины своей боевой мощи, частично выгорел, принял

около тысячи тонн воды через пробоины и для спрямления крена, а так же имел заметный

дифферент на нос. Скорость, которую он мог развить, не превышала 11-12 узлов, а картина

жестоких разрушений в надстройках и рваных дыр в небронированном борту была просто

невыносима для сердца человека, который всеми фибрами души любил эти рукотворные

стальные существа, понимал их красоту и особый шарм кораблестроительной эстетики.

Увы, в таком, или даже еще более худшем состоянии, находились и еще три корабля его

колонны. «Полтава» была повреждена практически так же, как и «Петропавловск». Только

воды приняла несколько меньше и могла еще выдать 13 узлов. Но больше всех пострадал

идущий следом «Сисой Великий». На корабле полностью выгорела батарея шастидюймовок,

не действовал главный калибр в носовой башне, где был залит погреб, и лишь кормовая, две

шестидюймовки на спардеке и несколько мелкашек могли поучаствовать в отражении минной

атаки. Кроме того он зарывался в море по самые клюзы, и вода грозила захлестнуть в

многочисленные пробоины, видимые в бинокль и у форштевня, и несколько дальше, под

мостиком. Половина дефлекторов была или повалена или снесена. За превращенными в

решето, чудом стоящими трубами, громоздилась куча чего-то, что не так давно было

рострами и кормовым мостиком. По сообщению Озерова, его корабль еле-еле мог

поддерживать 10 узлов, что, собственно, пока и стало эскадренной скоростью всего отряда.

Весьма жестоко пострадала и примкнувшая к ним недавно «Победа». При прохождении

контркурсами с японским флотом, она была концевой в отряде Небогатова, шедшем в

авангарде перед броненосцами Чухнина. И Иван Константинович лично видел, как избивают

ее «Микаса» и «Сикисима». Того стремился как можно быстрее вывести из строя большие,

недостаточно бронированные, но весьма быстроходные русские броненосцы-крейсера. И,

наверное, если бы бой велся не на контркурсах, когда колонны сближались и затем

расходились на скорости свыше тридцати узлов, а в параллельно идущих линиях, боевая

устойчивость «пересветов» против первоклассных броненосцев составила бы минут 15-20 на

убойной дистанции в 2-3 мили, на которой сегодня сошлись флоты. В пользу этого говорили и

их огромные по площади силуэты. «Победа» была форменным «снарядоулавливателем»! Не

удивительно поэтому, что сами корабли Небогатова не нанесли фатального урона крейсерам

Камимуры. Просто не успели. Броненосцы Того уже на сближении «вынесли» им большую

часть средней артиллерии подбойного борта и около половины десятидюймовок.

Поразительно при этом то, что «Пересвет» и «Ослябя», судя по их посадке в воде,

избежали обширных затоплений и даже сохранили приличный ход. Но вид у них был

страшный. Особенно у заваленного обломками, лишившегося обеих мачт флагманского

«Пересвета». Его передний мостик был превращен в какое-то бесформенное нагромождение

искареженного и перекрученного железа, батарея трехдюймовок практически выпотрошена.

Броневые плиты верхнего левого носового каземата сдвинуты вниз так, что орудия были ими

зажаты и вывернуты из цапф. Задняя половина первой дымовой трубы была вскрыта как

огромным консервным ножом, во второй извергала дым сквозная дыра в две трети диаметра.

В носу по левому борту дымилась громадная рваная рана от нескольких снарядных