50/50. Опыт словаря нового мышления

В ранних работах Карл Маркс наметил именно это определение предметной орудийной деятельности и общения человека. Правда, в дальнейшем внимание Маркса было в основном обращено только на деятельность, обращенную вовне: от человека на предмет и на те социальные структуры, которые складываются в процессах такой деятельности. Впрочем, эта переориентация объяснялась теми особенностями промышленной, машинной цивилизации, что стали предметом исследования в работах Маркса начиная с 1848 года. К сожалению, наша наука и наша политика перенесла выводы Маркса на цивилизацию постпромышленную, возникающую, назревающую в XX веке. Но это уже другой вопрос. Кто же виноват, что крупного мыслителя XIX века объявляют пророком на все времена?

Человек - в отличие от животных - всегда (в принципе) действует «на себя», на собственную деятельность, сосредоточенную и отстраненную от него в орудиях и предметах труда. Конечным феноменом и «точкой приложения» человеческой деятельности оказывается само человеческое Я, не тождественное своей деятельности, не совпадающее с самим собой, могущее изменять (и ориентированное на то, чтобы изменять) собственные определения. Конечно, отдельные фрагменты этой самоустремленной деятельности (и общения) могут отщепляться от целостной «спирали», и, скажем, деятельность от субъекта на предмет становится в отдельных формациях и цивилизациях самодовлеющей и преобладающей, преобладающей во всяком случае в отчужденных социальных структурах. Но, по замыслу, всегда в конечном счете осуществляется замыкание кольца самоустремления, осуществляется феномен человеческой самодетерминации. Так возникает широкое основание культуры как всеобщее определение всех форм человеческого труда, общения, сознания и, наконец, мышления (то есть способности преобразовывать свое общение и сознание).

В цивилизациях, предшествующих нашему времени, это всеобщее основание культуры работало как бы на периферии общественных структур; реальная социальность и основные, «базисные» социальные структуры строились на узкой основе одновекторной - «от меня на предмет» - деятельности. В таких условиях все феномены культуры приобретали своего рода «маргинальный», «надстроечный» характер, хотя, по сути дела, только в них всегда осуществлялось целостное замыкание человеческой деятельности, формировался уникальный, неповторимый строй личности того или другого периода культуры. Особенно резко и «нахально» цивилизационно превращенная форма всеобщности («от меня на предмет») реализуется в нововременной, господствующей до сих пор индустриальной цивилизации.

Возьмем эти соображения на заметку и пойдем дальше.

2. На широком основании самоустроенной (то есть целостной) человеческой деятельности вырастают сходящиеся грани основных форм духовной самодетерминации нашего сознания, мышления, судьбы.

В искусстве человек, обреченный встраиваться в наличные, застарелые цепочки социальных связей и отношений, свободно, заново формирует то общение (автор - читатель, Я - другой, Я - Ты), которое прорывает, преобразует мощные силы детерминации извне и из-нутра замыкает через века «малые группы» индивидов, живущих, погибающих, воскресающих в горизонте личности.

В философии наше мышление преодолевает инерцию «продолжения» и «наращения» логических цепочек - от поколения к поколению… - и возвращается к исходным началам мысли, тем началам, когда бытие мыслится как возможное; мысль предполагается в своем изначальном самообосновании. Силой философии человек каждый раз заново разрешает исток и исход целостного доисторического бытия мира. Сопряжение таких индивидуально-всеобщих начал (а не продолжений мысли и бытия) формирует реальную изначальную свободу общения и диалогов насущных друг другу смыслов бытия - диалог культур.

Здесь общаются и взаимопредполагают друг друга изначальные ядра культур: античный эйдетический, эстетический смысл бытия; причащающий средневековый смысл; сущностный смысл бытия - в Новое время; Восточное всеобщее сосредоточение бытийного смысла в каждом ростке Мира…

В нравственности мы свободно самодетерминируем свою ответственность за каждый свой поступок, самодетерминируем всеобщую мораль как свой собственный выбор, решение. Так, покорность року, личное вхождение в свою предназначенную судьбу и вместе с тем трагическая ответственность за самый момент роковой завязки и исхода… - вот что дает основную перипетию античной нравственности (Прометей… Эдип… Антигона). Так, свобода совести есть то зерно, в котором прорастает основание нравственной свободы и ответственности в христианской морали Средних веков. Так, «Быть или не быть…» Гамлета, свободно решаемое начало своей, уже завязанной жизни оказывается основанием всей ответственности человека Нового времени за свое - в бесконечность открытое - бытие.

Не буду продолжать… Не буду сейчас говорить о других гранях самодетерминации человеческой судьбы…

Религия… Теория