50/50. Опыт словаря нового мышления

Сразу же оговоримся. Свобода разоблачения не ставится под сомнение, как не вменяется в обязанность восхваление. Если, исследуя какое либо явление, социолог плывет против течения, это не имеет значения. Лишь бы это не вело к ошибочному или противоположному смыслу.

Остановимся вкратце на двух примерах того, как антипатичная наука явно грешит противоположным смыслом. Так, игры отнюдь не являются архаическим пережитком, характерным для неразвитого общества, и, стало быть, обреченным на отмирание, как об этом писал вполне серьезно в 1969 году Жан Бодрийяр. Они уже заняли и продолжают занимать все большее место в жизни людей, в их свободном от работы времени, да, пожалуй, даже и в работе. Следует отметить, что предсказания относительно отмирания игр делаются как раз в период их широкого распространения - телевизионные игры, заключение пари на скачках, спортивные соревнования, но в большинстве случаев они не пользуются элитарной престижностью и не занимают своего места в иерархии удовольствий, доставляемых игровой практикой. Второй пример противоположного смысла, допущенного по отношению к развитию человеческого общества, касается, естественно, вопроса о неравенстве. Если в отношении равенства прав социология проявляет большую сдержанность, то в отношении экономического, социального и культурного неравенства она куда более многословна. Ее бурная активность в этой области долгое время скрывала и игнорировала одну из важнейших характерных особенностей развития французского общества на протяжении всего XX века - невиданное сокращение неравенства в экономической, социальной и культурной областях. Повышение уровня жизни позволило западноевропейским странам стать по мировым меркам обществом среднего класса. Эти два примера примечательны тем, что они позволяют уточнить тип организации антипатичной науки: идеологическая экстериоризация и (или) культурная экстериоризация являются доминирующими и поглощают методологическую.

Проникновение в мир современных вещей

Хотя социологи продолжают увлеченно, порой доводя себя до маниакально-депрессивного состояния, разоблачать мир, который, однако, им решительно никогда не удастся ни очернить, ни переделать на свой лад (что, впрочем, не имеет никакого отношения к достижению ими своих карьеристских целей), сегодня наблюдается ослабление синдрома систематической негативности. Эволюция, вне всякого сомнения, идет параллельно крушению авторитета ссылки на марксизм. Если раньше она придавала вес, то теперь наблюдается противоположное явление.

Однако, если предположить, что синдром внешнего опыта решительно освобождается от антипатичной науки и что активное противоборство торжеству реального мира явно ищет прибежище вне социологии, если предположить, наконец, что в своем огромном большинстве социологи отказываются вступать в отношения с социальной жизнью наподобие крабов, боком возвращающихся в море на поиски трупов, остаются нетронутыми двойные вопросы сути и формы отношений, которые должны быть установлены, с реальностью, типа возможного с ним общения и мер, которые следует предусмотреть, чтобы не только не утратить, но и извлечь уже достаточно эффективные, хотя и стихийные знания, заключенные в реальности и в самом человеке. Есть ли смысл с ходу искусственно покрывать археологической пылью и мумифицировать социальные явления, создавать видимость научной деятельности, когда существует возможность проникновения в мир современных вещей, в чем и заключается призвание социологии. И коль скоро люди успешно познают не ими созданный физический мир, они вполне способны познать ими созданный мир социальный.

Культура

Режин Робин

Речь идет о термине, который несет чрезвычайно большую семантическую нагрузку (один американский социолог нашел для него недавно по меньшей мере 500 значений). Он затрагивает этнологию, социологию, историю, изучение явлений культуры, короче, весь набор гуманитарных наук.