50/50. Опыт словаря нового мышления

Когда в 1869 г. в Эйзенахе была создана Социал-демократическая рабочая партия (партия Лассаля, которая еще в 1863 г. использовала понятие «социал-демократия»), один из ее основателей - Вильгельм Либкнехт - заявил: «Для меня слова «демократический» и «социалистический» означают абсолютно одно и то же»; речь шла о том, «чтобы наряду с борьбой социальной вести также борьбу политическую». Вскоре после Готского съезда (в принятой на нем программе было провозглашено объединение «германских социал-демократов») Маркс и Энгельс стали для германской социал-демократии «отцами научного социализма», а в 1890 г. Либкнехт назвал саму СДПГ «партией научного социализма». Однако, хотя платформа СДПГ провозгласила в качестве официальной доктрины партии непреклонную приверженность марксистской ортодоксии, практика становилась все более и более прагматичной. Ревизионизм фактически проник в партию, в частности в ряды ее парламентских и профсоюзных лидеров. Опасаясь, что требование считать марксистский социализм научным может привести к возведению его в догму, Эдуард Бернштейн в 1902 г. предложил, правда безуспешно, вместо термина «научный социализм» употреблять термин «критический социализм». Однако вплоть до большого кризиса 1917-1918 гг. социал-демократия оставалась приверженной марксизму как «научному социализму». С этого времени коммунисты, для которых социализм является лишь переходным периодом (первым этапом коммунистической формации), стали также предъявлять свои права на «научный социализм». 20-е годы и начало 30-х годов характеризовались постоянным противоборством между социал-демократами и коммунистами за право считаться наследниками «научного социализма». От этого наследства социал-демократы отказались лишь в 1945 г. Термин «демократический социализм» заменил термин «научный социализм» в тексте Декларации принципов Социалистического интернационала (1951 г.) и в Годесбергской программе СДПГ (1959 г.), где больше уже не упоминаются ни Маркс, ни само понятие классовой борьбы. С этих пор традиции европейской демократии становятся компонентами современного социализма.

Если марксистский социализм был признан в конце XIX века в качестве преобладающего учения почти во всех социалистических движениях Европы, то история британского социализма была главным образом связана с тред-юнионами, с Фабианским обществом и гильдиями, короче говоря, с эволюционистской и умеренной разновидностью социализма. Социализм понимался как глубокая структурная реформа капиталистического общества, которая должна осуществиться, не затрагивая политического строя, либерального парламентаризма и не требуя в принципе обобществления средств производства. Во Франции, где социалисты создали несколько различных политических партий, испытавших на себе в той или иной степени влияние марксистских идей, оказалось невозможным договориться о едином определении этого понятия. Революционный и антипарламентский синдикализм, который играл исключительно важную роль в итальянском и испанском социализме, уходит своими социалистическими корнями в традицию Прудона.

Социалистическое движение XIX века - это не только создание первых массовых политических партий. В большинстве европейских стран оно положило также начало формированию культуры рабочего класса, не зависимой от официальной культуры.

Вообще после второй мировой войны европейские социал-демократические или социалистические партии все в большей и большей степени теряют свой классовый характер. Они выступают против коммунистического решения политических проблем социализма и выражают свои симпатии социализму «с человеческим лицом». Политика национализации и широкого огосударствления средств производства, являющаяся основным принципом социализма, уже более не ставится во главу угла. Вместо проблемы собственности на первый план выступают вопросы демократического управления производством. Проповедуется рыночная общественная экономика. Уже не ставится вопрос о существовании альтернативы: «социализм или капитализм». Речь идет прежде всего о гарантировании примерного равенства шансов и общей безопасности существования перед лицом безработицы, болезней, инвалидности (в соответствии с моделью welfare state). Если социалисты Западной Европы отказались от марксистских идей, то, напротив, целым рядом аграрных обществ так называемого «третьего мира» марксистский социализм был принят на вооружение в качестве идеологии индустриализации («африканский социализм», «арабский социализм», «азиатский социализм»).

Бюрократия

Марк Ферро