50/50. Опыт словаря нового мышления

Несколько опечаленных умов - из числа историков, которым тут же навесили оскорбительный ярлык ревизионистов, - тщетно пытались доказать, что отдельные области экономики, социальной жизни и политики в период с 1917 по 1956 год не были полностью и в равной мере поражены концлагерной язвой; слово «Гулаг» стало своего рода волшебным ключиком. «После прочтения «Архипелага Гулаг», - писал в 1975 г. А. Глюксман, бывший маоист, поднявшийся с тех пор до звания «нового философа», - нам не остается ничего другого, как объявить теоретическим кретинизмом все доктрины, которые говорят о более или менее социалистической России… СССР - страна капиталистическая и фашистская (конечно, этот фашизм более тонок, более образован, более критичен, чем нацистский), - читаем мы черным по белому в «Архипелаге Гулаг». Таковы наши источники, и они ничем не хуже источников, которыми пользовался Маркс».

Глобальное - историческое, философское, моральное - исследование этого советского «феномена» показывает, что Гулаг, согласно определению, данному в словаре «Робер», является «символом царящего в СССР гнета». Эта формула не замедлила появиться на закрытой арене политических дискуссий между правыми и левыми силами. В частности, во второй половине 70-х годов Гулаг сыграл в политическом противостоянии внутри французского общества ту же самую отпугивающую роль, какую играл полвека назад устрашающий образ «человека с ножом в зубах».

Но времена изменились. Вспоминать о гулаговском социализме или советском фашизме в период перестройки и крупных успехов в средствах массовой информации «человека 1988 года» М. Горбачева представляется неуместным. Ведь и сама советская печать публикует классиков лагерной литературы: «Крутой маршрут» Е. Гинзбург, «Колымские рассказы» В. Шаламова, «Факультет ненужных вещей» Ю. Домбровского и многих других. В Москве идет (наконец-то) подготовка в возведению памятника жертвам сталинизма, чтобы вернуть народу ту память, которую Солженицын хотел сохранить, создавая свой «Архипелаг». Однако и сегодня в Советском Союзе неоднозначное отношение к этой книге и происходит это потому, что в «Архипелаге», как заявил недавно в Москве один из выступавших на вечере, посвященном семидесятилетию писателя, «изложена глобальная альтернативная концепция нашей истории» и что «при нынешнем брожении умов эта книга опасна». «Мы не должны забывать о ней, но готовы ли мы ее объяснить?»

«Гулаг» продолжает тревожить умы. И по-прежнему выполняет свою роль - роль могильщика идеологий.

Рой Медведев

Первые концентрационные лагеря возникли в нашей стране в 1918 году, при жизни В. И. Ленина. Их появление было обосновано так: люди должны не просто отбывать наказание, а приносить пользу Республике. В 20-е годы формировалась система исправительно-трудовых лагерей разного типа. Например, существовали колонии для детей и подростков (о них мы знаем из книг Макаренко). Это были лагеря не с карательными функциями. Наоборот, в первую очередь ставилась задача накормить, обучить, воспитать тех, чью судьбу поломали страшные потрясения гражданской войны. Правда, уже тогда действовали колонии в системе не только народного просвещения, но и ГПУ. Руководителями и преподавателями были чекисты. Такие колонии строго охранялись, что и понятно: ведь в них попадали настоящие преступники. Но и тут главной задачей было исправление, перевоспитание человека с помощью труда: строительного, сельскохозяйственного, заводского.

В начале 30-х годов эта система стала заметно меняться. Беспризорных и безработных оставалось в стране все меньше, но колонии пополнялись по-прежнему. Помимо уголовных преступников, сюда попадала огромная масса раскулаченного крестьянства. В это время и было образовано Главное управление лагерей НКВД СССР - трагически знаменитый Гулаг. Его функция сразу была определена как двойная: экономическая и воспитательная. Причем вторая постепенно вытеснялась первой.

Сделаем небольшое отступление в историю. Было бы неправильно утверждать, что система Гулага не знает аналогов в мировой практике. Собственно говоря, Гулаг - та же каторга в гигантских масштабах. Каторга существовала в царской России, на ней работали тысячи политических и уголовных заключенных. Но русская каторга была скорее карательной, чем экономической системой, хотя задачи освоения Сибири и Севера ставились. Труд на ней был тяжелый, но малопроизводительный. Значительно больший экономический эффект давала каторга в других странах. Например, за счет труда каторжников во Франции проводилось освоение колоний: болотистых районов Новой Каледонии и Африки. На каторгу тоже попадали не только уголовники, но и политзаключенные - особенно после массовых революционных выступлений, например Парижской коммуны. Так называемые «лагеря для перевоспитания» создавались в Китае во время «культурной революции». Гулаг выделяется громадными масштабами и грандиозностью экономических задач.