50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются

Моментально в руке сестры чернявого сверкнул нож, и она с проворством кошки кинулась на Кислицина. От неожиданности, стул под Сергеем закачался, и он рухнул вниз, больно ударившись об пол. Когда звёздочки в глазах рассеялись, Кислицин увидел Дилана, отбирающего у Бетрис ножик. А ещё через секунду раздался звук смачной пощёчины, которым баронет наградил распоясавшуюся сестрёнку.

— Гадина! — прошипела та, потирая красную щёку — Какая же гадина! Ну всё! Считай, тебе конец!

— Да, не переживайте так, миледи — возвращая стол и стул на место, произнёс Сергей — Ваш брат, купит любые драгоценности, какие Вам понравятся. А эти мне дороги, как память о графине Лестер.

— Раян, тебе лучше уйти — заявил Дилан — У меня с Кэтрин предстоит серьёзный разговор. Это дело семейное. Не для посторонних ушей.

Уговаривать Кислицина не пришлось. Сунув мешочек с брюликами за пазуху, Сергей быстро вышел в дверь.

Глава 82. Гонец из Лондона

Эту ночь Кислый спал плохо, несмотря на то, что предпринял все меры предосторожности. Дверь его каморки запиралась на обычный засов, который можно легко отодвинуть снаружи ножом или даже проволокой. Но зато открывалась она внутрь. И Сергей смог дополнительно заблокировать дверь, придвинув к ней кровать. На окне решётка. В общем проникнуть в его комнату было невозможно. Но слова Бетрис, что ему конец, не давали Сергею покоя. Мозг Кислицина невольно перебирал варианты, каким образом может укокошить его сестра чернявого. Пырнуть ножом в спину — мало вероятно, отравить — но для этого ей нужно сперва раздобыть где-то яд. Да, и Сергей теперь будет начеку. Чего попало в рот не потащит. Вот нанять каких-нибудь ублюдков для мокрухи, это самое вероятное. В любом случае, ему следовало теперь держаться как можно дальше от Бетрис. Наконец Сергею удалось заснуть. Но, как назло, началась гроза.

Раскат грома заставил Кислицина открыть глаза. Он уселся на кровати, пытаясь сообразить, что происходит. И тут, в освещённом молнией, окне Сергей отчётливо различил силуэт человеческой головы. Кислый вздрогнул и потянулся к, лежавшему на столике, кинжалу. Вынув его из ножен, Сергей осторожно приблизился к окну. Снаружи никого не было. Видимо, его напугала тень от какого-нибудь дерева. Во всяко случае, другого объяснения Кислый не придумал. Но спать ему больше не хотелось. Сергей нащупал на камине кремневую зажигалку и, чиркнув несколько раз, зажёг свечи в трёхглавом подсвечнике. Поставив его на столик, Кислицин вытащил из-под подушки мешочек с бриллиантами. Чтобы как-то скоротать остаток ночи, Сергей решил посчитать, доставшееся ему, состояние. Он развязал мешочек и стал выкладывать камешки рядами по десять штук. Брюлики были маленькие. Миллиметров пять или шесть. Такой если упадёт и укатится, не сыщешь. Поэтому, отсчитав на стол сотню камушков, Кислицин аккуратно ссыпал их в свой берет. И так, пока мешочек окончательно не опустел. Зато в его берете теперь сверкало целое состояние. Аж тысяча двести два бриллиантика. Осталось узнать у какого-нибудь ювелира цену одного камушка. И этим он займётся прямо сутра. Если конечно прекратиться ливень. Ливень закончился ещё до рассвета. Однако, визит к ювелиру Сергею пришлось отложить. Часов в восемь утра, в его комнату постучал лакей и сообщил, что герцог Кембриджский созывает всех дворян, находящихся во дворце маркиза Бристоль.

В главном зале, где ещё вчера вечером играла музыка и отплясывала знать, собралось человек около ста. Может чуть меньше. В основном это были рыцари и вассалы лордов Уэссекса, гостившие во дворце маркиза. Сам маркиз и герцог Кембриджский восседали в креслах на небольшом возвышении. Рядом с ними, в таком же кресле, сидела пожилая леди. По всей видимости, жена маркиза Бристоль. Больше женщин в зале не наблюдалось. Возможно они отсыпались после вчерашнего бала или повестка данного мероприятия их просто не касалась. Возле самого возвышения находились те, кто был знатнее. Графы, их сыновья — виконты и несколько баронов. Чуть поодаль. Отделённые от лордов строем пикинёров, толпились их вассалы, среди которых находился и Кислицин. На большинстве дворян сверкали золотые цепи — знак рыцарского достоинства. Но были и, как Сергей, обычные вассалы, пока не заслужившие рыцарского звания.

Протискиваться вперёд Кислый не стал. А то, наступишь случайно на ногу какому-нибудь вояке, потом костей не соберёшь. Вызовет на смертельный поединок и чего тогда делать? Дворянская честь обязывает драться. Вот был бы он хотя бы бароном, вся эта мелкая шушера ему сама дорогу уступала бы. Сергей грустно вздохнул и, прислонившись к одной из колонн, стал дожидаться, что же скажет герцог Кембриджский. Однако, говорить первым начал не герцог, а маркиз — пожилой мужчина в золотой короне, украшавшей его лысую голову и седой козлиной бородой. В своей красной мантии с воротником из горностая он сильно смахивал на портрет, висевший в каморке Кислицина.