50 современных сказок

– Водка, травка, и что покрепче.

– Для души ничего нет?

– Так это для душ и есть, – пожал плечами Вельзевул.

– Понятно. Ад, говорите. М-да…

Архангел скрутил косяк и прикурил прямо от руки Вельзевула. За соседним столиком материализовался мужик в чалме и нагло потребовал пива.

– Это кто? – удивился Гавриил. – Из реанимации?

– Если бы. Эти, черт их подери, те, кто нирваны достиг. Тело валяется где-то на мостовой Калькутты, а душа гуляет…

– Что не гоните?

– А зачем? – хитро усмехнулся адский ангел. – Потом вернется, рассказывать будет ученикам. Пиво, мол, девочки в аду. Реклама. Ученики радостно прибывают после смерти к нам и требуют водки. А мы их сначала лет на десять в котел с кипящим маслом, а потом…

Мужик в чалме, не получив пива, подошел к столику беседующих и забрал кружку у Архангела.

– А… – опешил тот.

– Бэ! Не возникай, продукт моего воображения! – нагло гаркнул мужик. – Ангелов не бывает!

Вельзевул улыбнулся, демонстрируя клыки длиной с ладонь:

– Я-то есть во всех религиях? Так вот, сгинь, просветленный, а то твои муки станут легендой даже в аду.

Мужик дематериализовался с разинутым ртом.

– А кружку-то прихватил с собой, – заметил Архангел.

– Это они могут. Откуда, думаешь, у них в храмах колонна железная нержавеющая, или изумруд с кулак? Все каменеет, когда наружу выходит. Изумруд был кучкой дерьма, а колонна железная…

Он засмеялся и сделал знак чертенку. Тот принес новую кружку. Черт и Архангел чокнулись. Гавриил заинтересовано осмотрел кружку в виде человеческого черепа.

– Настоящая?

– Черта с два! Откуда здесь тело? Только душа бессмертная, чтоб она сдохла! Тоже мне ад – приличного антуража нет…

Архангел снял нимб и покрутил его на пальце, ловко перекидывая с руки на руку. Собеседник продолжил:

– Какие новости в раю? Как сослали меня тысячи лет назад, так не было ни одной инспекции. А то вдруг – на тебе!

Архангел задумчиво посмотрел на бордель сквозь стакан опалесцирующего абсента:

– Почти никого не осталось там.

– Как это?! – воскликнул Черт.

– А так. Не достойны вновь прибывающие. Веры нет. Сейчас же сам знаешь, все по-быстрому, церковь через интернет вещает, христиане, а ни одной молитвы не знают. А кто достоин, есть яблоки, пить амброзию и играть на арфе отказывается. Телевизор им нужен, видишь ли, и компьютер. А иначе – какой рай? Буянить начинают. Так что или к вам направляем на перевоспитание, или на Землю в новое тело.

Гавриил поднялся, шатаясь, махнул крыльями, пытаясь удержать равновесие. Вельзевул подхватил его и спросил:

– Что еще смотрим?

– А ничего… Ик! Нужна Богу эта инспекция, как черту ладан. Он и так всеведущ.

Вельзевул улыбнулся и предложил:

– Может у нас останешься?

Архангел наконец принял более-менее вертикальное положение.

– Не положено! Но ты, братан, оставь все, как есть. Пригодится. – Он улыбнулся. – А Богу доложу, как тут… гм… клево. Может и сам захочет нагрянуть.

Поддерживая друг друга, пара побрела назад, к входу в ад.

– Ну, так я пошел… – сказал Архангел, опираясь на турникет.

– В смысле «полетел»?

– Куда мне лететь в таком состоянии? Побреду…

И Гавриил стал медленно подниматься по лестнице в небо.

Госпожа Смерть

Еще один день жизни

В приемном отделении больницы сидело трое. Мужчина с мальчиком лет семи и пожилая женщина. Она была одета во все черное, а лица не рассмотреть из-за низко опущенной шляпы с длинными полями.

Мужчина встал, подошел к окошку, поговорил с медсестрой, вздохнул и вернулся. Он как-то суетливо поднял сетку с мандаринами, переложил ее из рук в руки и обратился к мальчику:

– Маму перевели в другую палату, сегодня не принимают. – Он посмотрел в сторону коридора, где прохаживались врачи и добавил: – Ты посиди пока, я сейчас.

Папа сунул сыну в руки сетку и проскользнул в коридор. Мальчик отложил мандарины, вытащил из кармана запчасти от пластмассовой игрушки и занялся сборкой. Вдруг маленькая деталька выскользнула, упала на пол и закатилась за скамью. Женщина легонько поддела ее ногой, выкатывая наружу.

– Спасибо, – сказал мальчик, подбирая детальку.

Женщина подняла голову, и на ее лице появилось выражение удивления.

– Ты меня видишь?! – спросил она.

– Да, – ответил мальчик. – А почему нет?

Он посмотрел на собеседницу. Строгий костюм, блузка, туфли, шляпа – все черное, как будто она носила траур. Только галстук отсвечивал серебристым. На вид лет сорок, хотя лицо выдавало какую-то болезненность – неподвижное, похожее на маску и необычно гладкое для этого возраста, совсем без морщин.

– Видишь ли, мальчик, я – Смерть! Люди не должны меня видеть, – женщина приподняла шляпу в приветствии, обнажая абсолютно лысую голову.

– Я вижу , – просто ответил мальчик, собирая игрушку. – Я вообще вижу много чего. Но моя папа и мама говорят, что это фантазия.

– Я – не фантазия, – обиделась Смерть. – Что может быть реальней смерти? Они просто не хотят меня видеть.

– Почему?

– Потому что редко кто хочет видеть Смерть. А как тебя зовут?

– Алексей. А что ты тут делаешь? – спросил мальчик.

Он собрал игрушку – робота-трансформера и любовался ей. Собеседница как будто мало интересовала его.