500 сокровищ русской живописи

В 1894 году Коровин и Серов отправились в организованную С. И. Мамонтовым экспедицию по изучению природы, быта и народного искусства Севера. Изображая неприметный зимний деревенский мотив, Коровин продолжает традиции А. Саврасова и И. Левитана. Но в отличие от их «пейзажей настроения» работа Коровина не содержит глубины лирических переживаний природы. Художник ищет в натуре чисто живописные эффекты, передавая их с виртуозным артистизмом. В серых красках зимнего дня он открывает чудесные жемчужные, розоватые, сиреневые оттенки; пишет широкими, словно пульсирующими мазками, заставляя ощущать живой трепет вечно изменчивой природы.

КОНСТАНТИН КОРОВИН. У балкона. Испанки Леонора и Ампара. 1888–1889. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Темой картины является не портрет двух испанок, а живописное явление – восхитившее художника сочетание цветов. Рассеянный свет, проникающий сквозь жалюзи балконной двери, приглушает южную яркость красок. Это дает художнику возможность тонко разработать благородные оттенки серебристого и бежевого цветов в интерьере и одеянии девушек. На фоне приглушенных серебристых и кремовых оттенков ковра коричнево-красные цветы кажутся яркими пятнами. Эта картина была удостоена золотой медали на Всемирной выставке в Париже в 1900 году.

КОНСТАНТИН КОРОВИН. Бумажные фонари. 1898. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Художника увлекла живописная тема таинственного мерцания экзотического китайского фонарика в вечерних летних сумерках. Стремительными, темпераментными мазками он фиксирует то, что видит глаз. Длинные мазки то круглятся по форме, обозначая объемную округлость фонарей, то «вытягиваются» на досках террасы, то начинают пульсировать, передавая шелест зелени листвы. Композитор Б. Асафьев писал, что Коровин «ощущал жизнь воздуха, смены в нем плотности и разреженности. <…> Он увлеченно познает метаморфозы этой жизни, умеет на холсте схватить то, что непрерывно».

КОНСТАНТИН КОРОВИН. Кафе в Ялте. 1905. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Сумерки опускаются на южный город, последние лучи солнца пробиваются сквозь крону огромных деревьев. Широкими подвижными мазками художник словно торопится перенести на полотно трепет натуры. Под его кистью все материальные предметы теряют вещественность, превращаясь в подвижную, изменчивую субстанцию, сотканную из бликов и цветных рефлексов. В этих чарующих потоках света и пятнах пульсирующего цвета Коровин находит свою поэзию, очарование мимолетности. Пейзаж изумительно красив по колориту: лимонно-желтый цвет освещенной фонарями густой листвы деревьев в сочетании с серебристыми тонами земли рождает настроение жаркого летнего вечера, напитанного щедрым южным солнцем.

КОНСТАНТИН КОРОВИН. Портрет Ф. И. Шаляпина. 1911. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Знаменитого певца Федора Ивановича Шаляпина (1873–1938) и Константина Коровина связывала теплая дружба: они вместе работали в театре, часто вместе отдыхали. Шаляпин позировал для этого портрета на французском курорте Виши. Он свободно расположился на стуле, ведет оживленную беседу, его лицо озарено счастливой улыбкой. В. Милашевский вспоминал о Шаляпине: «Улыбающийся, светящийся – и тон лица, и цвет волос его содержали какую-то лучезарность». Настроению довольства и радости бытия соответствует и окружение певца: на столе красуются фрукты и вино, в открытое окно виден чудесный летний солнечный пейзаж. Длинные, подвижные мазки размывают контуры предметов, передавая мелькающее сияние бликов, живое дуновение ветра, подвижную мимику и темперамент великого артиста.

КОНСТАНТИН КОРОВИН. Рыбы, вино и фрукты. 1916. Государственная Третьяковская галерея, Москва

«Мертвая натура» (именно так переводится слово «натюрморт») наполнена у Коровина пульсирующей жизнью света и цвета. Композиция натюрморта богата разнообразием форм, фактур и цветов предметов. Холодные сиреневые и серебристо-перламутровые оттенки чешуи рыб соседствуют с рубиновым цветом вина и золотисто-желтыми и красными оттенками рассыпанных на столе сочных южных фруктов.

КОНСТАНТИН КОРОВИН. Париж. Бульвар Капуцинок. 1906. Государственная Третьяковская галерея, Москва