500 великих загадок истории

Комиссия, расследовавшая обстоятельства гибели «Титаника», пришла к заключению, что ближе всех от места катастрофы был пароход «Калифорниен» – единственное судно, которое, по мнению комиссии, могло бы прийти на помощь гибнущему лайнеру, тем более что оба они находились один от другого в пределах прямой видимости.

В течение многих лет заключение комиссии не подвергалось сомнению, и лишь в 1968 г. Американская ассоциация капитанов торгового флота, повторно изучив обстоятельства гибели «Титаника», пришла к выводу, что «Калифорниен» находился слишком далеко и с него не могли видеть тонущий «Титаник». Вместе с тем выяснилось, что между тонущим «Титаником» и лежащим в дрейфе «Калифорниен» оказалось еще какое-то судно, причем с «Титаника» его принимали за «Калифорниен», а с «Калифорниен» – за «Титаник». Название и принадлежность этого судна-призрака остаются загадкой до сих пор. Характер маневров таинственного судна (назовем его «Икс») удалось достаточно точно установить по записям в вахтенном журнале «Калифорниен» и по показаниям членов его команды, а также людей, спасшихся с «Титаника». Эти маневры представляются достаточно странными.

«Икс», идущий курсом с северо-востока на юго-запад, попадает в поле зрения вахтенных на обоих упомянутых судах примерно в одно и то же время, в 22.25. Ровно в 23.40, то есть в тот момент, когда «Титаник» сталкивается с айсбергом, «Икс» стопорит машины и ложится в дрейф, а затем… разворачивается на 180°, словно намереваясь пойти обратным курсом! Однако он этого не делает и до 02.05 продолжает дрейфовать, словно бы издали – с расстояния около шести морских миль – наблюдая за развитием трагедии «Титаника». А может, «Икс» вовсе и не был судном в общепринятом понимании этого слова?

По материалам В. Ильина

«Бейлисиада», или Господа присяжные заседатели

Восемьдесят семь лет назад, в октябре 1913 г., в помещении Киевского окружного суда, что напротив Софийского собора, был завершен крупнейший судебный процесс, получивший название «Дело Бейлиса».

Рассказывает драматург А. Козак:

– В читальном зале Центрального государственного исторического архива Украины мне подают несколько пудовых папок с документами о знаменитом киевском процессе.

Аккуратно подшитые, пересохшие, потертые на сгибах газеты, четкие, на великолепной веленевой бумаге машинописные докладные губернатора в МВД империи и оттуда в Киев, секретные телеграммы, шифрованные донесения тайных агентов полиции…

Всю страну лихорадит, все заняты одним и тем же вопросом: виновен ли служащий кирпичного завода, что на Подоле, Мендель Бейлис (39 лет, вероисповедание иудейское, пятеро детей) в добывании христианской крови путем зверского убийства с помощью шила ни в чем не повинного ребенка?

Последняя речь на суде В.А. Маклакова. Виднейший русский адвокат, родной брат шефа МВД Н.А. Маклакова, один из лидеров конституционных демократов, ставший после февраля 1917-го послом России во Франции, Владимир Александрович обращается к жюри присяжных: «Если Бейлис виновен в убийстве, то тогда ему нет оправдания. Но если у вас этой уверенности нет, если в вашей душе имеется сомнение, то не делайте его жертвой той ненависти, которую многие питают к еврейству.

Это будет позором для русского правосудия, и этот позор не забудется никогда».

Когда В.Г. Короленко увидел состав присяжных заседателей, его охватило отчаяние. Обычно в жюри входили люди образованные, грамотные – профессура, врачи, учителя – словом, народ, способный разобраться в существе судебного процесса и самостоятельно вынести свое решение. Судьбу же Бейлиса должны были решить «серые мужики» – семеро крестьян и пятеро мелких мещан и чиновников, с трудом вникавших в разыгравшееся перед ними юридическое действо.

«Все погибло, разве смогут эти присяжные найти истину? Бейлиса ждет вечная каторга» – так казалось многим, присутствующим в зале суда.

По-другому были настроены черносотенцы: «Наш православный мужичок не даст себя обвести вокруг пальца, уж он-то разберется, где святая правда, а где иудейские козни! Бейлису не выпутаться, его ожидает заслуженное возмездие, и это решающее слово скажет народ!»

Два года тянется следствие, мучительно долго длится суд. Наступает октябрь 1913 г.

…Последний день судебного заседания. Присяжные удаляются в совещательную комнату, куда, кроме них, никто не смеет входить.

«Ввели Бейлиса, в последний раз туда, за решетку, на скамью подсудимых. Он бледен, как смерть, взволнован, но владеет собой…

Вошли судьи.

Публика стоит. Тишина необычайная, жуткая, тревожная. Многие крестятся, плачут.

– Суд присяжных идет! – раздается властное восклицание. – Прошу встать!

…Старшина присяжных читает вопросный лист, читает долго, ровно, вопросы такие длинные… И наконец:

– НЕТ, НЕ ВИНОВЕН!