52 Гц (СИ)

Майкл хмыкнул. Он не был суеверным, но мистика иногда вызывала у него довольно ощутимый холодок под кожей. А вдруг — не сказки?..

— Что бы ты сделал, если бы увидел призрака?.. — спросил Джеймс.

— Не знаю. Свалил бы куда подальше, — недовольно сказал Майкл. — Я как Эрик — не верю в эту херню.

Разговор начал его напрягать, он ускорил шаг, чтобы оторваться от Джеймса. Нет, не надо было с ним говорить, не надо было ничего вспоминать, и идти сюда было не надо. Остался бы в автобусе. Его кидало из одного в другое, из симпатии и ностальгии в раздражение и неприязнь.

Чего он хотел от Джеймса сейчас?.. Сам не знал. Вот они, двое, никого рядом нет. Даже чужих голосов. Они одни, будто день замер, время застыло, только ветер посвистывает между камней, между осколками аббатства. Почему не ушел от Джеймса, как только столкнулись?.. Нет ведь ни одного шанса, что что-то вернется. Ну так что ты ждешь тогда, Майки?.. Что ищешь?.. Хочется увидеть, что ему тоже больно? Так ему было, он же сам рассказал. Он тоже изнывал, не спал ночами, мучался. Майкл тяжело вздохнул.

— Как вы познакомились?.. — спросил он. Вопрос вырвался прежде, чем он успел себя остановить. Он с досадой сморщился, но решил не добавлять «не говори, если не хочешь». Если Джеймс не хочет — из него слова клещами не вытянешь.

— Случайно, — сказал Джеймс, будто без слов все понял. — Я пробовал писать стихи, выкладывал на поэтическом форуме. А он проглядывал такие темы в поисках молодых талантов. Вышел на меня, предложил включить стихи в сборник. Я согласился. Он стал моим редактором, потом литературным агентом. Так все и сложилось.

— Ясно, — протянул Майкл.

— А вы с Викторией?.. — спросил Джеймс.

— На съемках, — сказал Майкл, чувствуя, как пошло это звучит. — Просто снимались вместе. Ничего особенного. Работа.

— Работа… — со странной интонацией повторил Джеймс. — Ну, да.

— Ты тоже начал спать с коллегой, так что давай без этого тона, — резко сказал Майкл.

Джеймс глянул на него с некоторым удивлением, будто не ожидал такого ответа. Потом в его лице мелькнуло какое-то понимание, он сощурился, отвернулся.

— И почему я считал, что с тобой будет иначе?.. — с каким-то горьким безразличием сказал он. — Я же знал, что из себя представляет актерская среда. У меня перед глазами прекрасные примеры были. Мне казалось, что ты будешь выше этого.

— Выше чего? — резко спросил Майкл. — Мне казалось, мы это уже обсудили.

— Мы ничего не обсуждали, — так же резко сказал Джеймс. — И нечего обсуждать, я не хочу копаться во всем этом… твоем.

— Ну и не веди себя, как мудак, — грубо посоветовал Майкл. — На аукционе будешь антиквариат оценивать, а про свою жизнь я тебя не спрашивал. Ты сделал свой выбор, тебя это больше не касается.

Джеймс посмотрел на него, неприятно удивленный.

— Спасибо, — после паузы сказал он. — Каждый раз, как я думаю, что в тебе осталось что-то хорошее, ты разрушаешь эту иллюзию.

— А может, во мне и не было ничего хорошего?.. — едко спросил Майкл. — Может, ты себе все придумал? Накрутил романтики в памяти за десять лет, а на самом деле ничего и не было. Может, мне просто адреналина в жизни не хватало, вот я и полез к тебе.

Джеймс посмотрел ему в глаза, остановившись — долгим, изучающим взглядом. А потом размахнулся и врезал ладонью по лицу. Не кулаком, а ладонью — жгучую, звонкую пощечину.

Потом спрятал руки в карманы, развернулся и быстрым шагом отправился прочь.

Съемки шли дальше, и шли резво. Между Майклом и Питером наладилась неплохая динамика, особенно после того, как Питер перестал то шарахаться, то ударяться в чудовищный наигрыш. Ему было сложно. Первая серьезная роль после мальчиков-красавчиков, где Питеру практически не приходилось играть — он просто был собой. А здесь нужно было работать — и он работал. Но с химией между ними все было непросто, особенно после сцены с первым поцелуем.

Они сняли его за несколько дублей. Сцена была жесткая — никакой романтики. Майкл изображал грубость так, что Питер, хоть и прекрасно знал, чего ждать, в первый раз был настолько ошарашен, что забыл слова. И все наставления Майкла — тоже. Он выглядел почти напуганным. Потом взял себя в руки, они доиграли сцену, сняли ровно столько дублей, сколько потребовал режиссер — а потом Питер трясущимися губами попросил у Майкла сигарету и убежал с площадки курить. Зажигалку он, естественно, забыл, так что Майкл пошел за ним — проследить, что тот будет в порядке.

Питер в порядке не был. Его колотило, как от озноба. Хотя, может, и от холода — день был ветреный. Майкл накинул на него свой сюртук, чтобы тот не продрог, обхватил обеими руками и прижал к себе. Питер вяло попытался вырваться раз-другой, потом затих. Майкл забрал у него незажженную сигарету, прикурил. Затянулся, вернул. Потом снова забрал. Они прикончили одну на двоих, потом Майкл спросил:

— Успокоился?..

Питер кивнул, пробубнил «спасибо». Потом вскинулся, начал извиняться, оправдываться. Майкл отпустил его, отмахнулся от извинений.