54 минуты. У всех есть причины бояться мальчика с ружьем

Сильв закатывает глаза. В другой ситуации она обязательно ответила бы отборными ругательствами Абуэло.

– Это не то, что я имела в виду.

За такой раздраженный тон мне хочется ее обнять.

Но в то же время я не могу не задавать себе те же вопросы. Правильно ли мы поступили? Дали ли мы людям шанс или, открыв двери, погубили больше жизней?

– Мы сделали все, что смогли, – говорю я.

– Но что, если…

– Это не твоя вина. Никто не может – и не станет – тебя обвинять. Если только ты не останешься здесь и нас всех не застрелят, потому что тогда ты не узнаешь конца истории. Пошли, надо открыть окна, – шепчу я.

Я прохожу через весь кабинет и открываю замки на окнах. Крыша плоская, но спрятаться там негде. Тайлеру достаточно подойти к окну и расстрелять нас. Фарид забирается на подоконник и протягивает руку Сильвии.

Она медлит.

– А что, если бы я добилась его ареста?

Голос ее почти не слышен, но я мгновенно останавливаюсь.

Она не смотрит мне в глаза.

Я холодею.

– Сильв, что он с тобой сделал?

Клер

Врачи, полицейские, журналисты, родители – все напряжены и взволнованы. Три команды спецназа готовятся войти в здание: одна команда должна проверить все помещения, а две возьмут на себя зал. Полиция уже предупредила нас, что выносить раненых, пока не будет обеспечена безопасность, они не смогут. Иначе раненые станут легкой мишенью. Но они позаботятся о них и спасут всех, кого смогут.

Я смотрю на телефон, который все еще лежит передо мной и полицейским.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть Мэтт сможет пойти – побежать – на костылях. Даже если он устал…

Он так нужен мне дома. Я должна стать такой сестрой, какой он меня видит.

Крис кладет руку мне на плечо.

В свой день рождения Мэтт играл с Крисом на газоне. Он одолжил Крису костыли, и они оба удерживали равновесие, опираясь на один костыль, а другим сражались как мечом. На улице было холодно, от их ртов шел пар, но ни тот, ни другой курток не надели. Маме это совсем не нравилось. Мэтту не было дела до холода. Он прыгал, хотя ноги едва его держали. Он бегал, не боясь упасть. А Крис относился к нему как к младшему брату, которого у него никогда не было. Они долго гонялись друг за другом. Так радостно было видеть их обоих счастливыми.

Я купила Мэтту праздничный торт в стиле «Звездных войн» и теперь достала его из коробки.

– Они испортят аппетит, если мы разрежем торт прямо сейчас, – сказала мама, расставляя на столе тарелки.

– И не будут картошку? Это неважно, мама. Когда Мэтт набегается, он лошадь съест.

Я высунулась из окна и позвала:

– Обедать!

А потом принялась раскладывать приборы возле тарелок.

– Хорошо бы… Только потом его будет тошнить.

Я посмотрела на маму:

– Ты уверена? Он же не похудел.

Мама кивнула.

– Мы с папой разговаривали с педиатром. Если болезнь затронет почки, его придется…

Она не произнесла «положить в больницу», потому что в кухню ворвались Крис и Мэтт. Мама многозначительно посмотрела на меня, словно хотела сказать «поговорим об этом позже». Отцу приходилось много работать, чтобы оплачивать медицинские счета, а Трейси была за границей. Теперь мама доверяла мне все больше и больше. Мне ненавистна была мысль о том, что даже самая незначительная, дурацкая инфекция могла убить моего брата. При волчанке на иммунную систему надежды нет.