54 минуты. У всех есть причины бояться мальчика с ружьем

– Я люблю тебя, ты знаешь. Я всего лишь хотела, чтобы мы были семьей. Я просила у тебя только этого, – говорю я.

Тай стволом винтовки отводит прядь с лица. Он так сильно вспотел, что гель уже не помогает. Свободной рукой он стирает кровь с браслета.

– Я тоже просил у тебя только этого, – говорит он очень спокойно, и безумие уходит из взгляда. – Мы должны были жить друг для друга.

Он отпускает мое запястье, и колени у меня подкашиваются. Я соскальзываю по стене и оказываюсь рядом с телом Томаса.

Тай вешает винтовку на плечо и снимает блейзер. Он морщится при виде Томаса, а потом пристально смотрит на меня:

– Мир против нас. Ты должна понять это, прежде чем он убьет тебя.

Странно слышать такое от парня с оружием. Но его спокойствие пугает меня больше, чем ярость.

– Сдайся, Тай, – пытаюсь я. – Убивая людей, ты ничего не добьешься.

– Нет, это не так…

Он аккуратно складывает пиджак и бросает его на пол. Потом снимает винтовку и садится передо мной.

Шаги и голоса слышны уже и на нашем этаже. Спецназ еще слишком далеко, чтобы слышать наш разговор, но они движутся более уверенно.

– Ты не убьешь меня. – В моем голосе звучит паника. – Мы семья. Это что-то значит.

– Значит.

Тай снимает часы, смотрит на них. Я не знаю, сколько времени прошло. Минуты. Час. Мне кажется, что прошла вечность. Невозможно представить, что в мире все идет своим ходом. Тай кладет часы в карман. А потом снова берется за винтовку.

– Когда-то семья была для меня всем.

– Для меня тоже.

Будь это в моих силах, я многое сделала бы по-другому.

Тай смотрит на меня. Мне хочется вскочить и убежать подальше, пока это еще возможно. Но ствол винтовки приказывает остаться.

– Кто будет оплакивать тебя, Отем?

Его вопрос и мой ответ повергают меня в отчаяние. Кроме Сильв, меня не будет оплакивать никто.

Я встаю.

– Полиция будет здесь с минуты на минуту. Все кончено, и ты ничего не добьешься.

Тай смотрит на меня над стволом винтовки, и уголок его рта кривится. Смешок. Потом улыбка – довольная и плутоватая.

Когда он нажимает на курок, боль взрывается в моем теле. Я падаю. Последнее, что я вижу, прежде чем теряю сознание, это Тай, направляющий винтовку на себя. Последнее, что я слышу, его слова:

– Я просто не хотел больше быть одиноким.

И он вышибает себе мозги.

Си Джей Джонсон

@CadetCJJ

Солнце слишком ярко светит в #OHS.

10:49 АМ

Си Джей Джонсон @CadetCJJ 10:49 АМ

Иногда я ненавижу этот мир.

Си Джей Джонсон @CadetCJJ 10:50 АМ

Но мой брат жив. Нам повезло.

Глава двадцать пятая 10:50–10:53

Сильв

При звуке выстрела я вздрагиваю и съеживаюсь. Дверь распахивается. Я кричу. Я кричу, но Фарид притягивает меня к себе и глушит звук. Повсюду запах крови и дыма.

Врываются трое полицейских с пистолетами наготове. Они приказывают нам поднять руки.

Фарид медленно выпускает меня и поднимает руки.

Один из офицеров поднимает щиток шлема, но не опускает пистолет.

– Ты вооружен?

– Нет, сэр, – отвечает Фарид.

Я просто качаю головой.

– Как вы сюда попали?

– Мы открыли двери аудитории, – отвечает Фарид. – Мы с моим другом. Это я звонил 911 из кабинета директора.

Он продолжает говорить, но я его не слышу. Я была там – и мне не хочется переживать все вновь.

Я смотрю в дверь. Двое полицейских заканчивают обыск класса. Они успокоились. Из коридора доносятся звуки. И каждый шаг будит во мне надежду – и отчаяние. Может быть, Фарид был прав – может быть, Томас действительно знал, что делает.

Может быть, выстрел мне только почудился. Я не в первый раз недооцениваю брата. Он умеет выкрутиться из любого положения.

Кто-то стучит в дверь.

Я подскакиваю на месте.

– Мисс.

Один из спецназовцев опускается передо мной на колени и кладет руку на плечо, наверное, чтобы утешить. По моему телу пробегает дрожь. Я стряхиваю его руку.

– Нет! Не прикасайтесь ко мне!

– Сильв, это полиция, – быстро говорит Фарид. – Все в порядке.

Спецназовцы переговариваются между собой, потом один из них поворачивается и исчезает.

– Мы выведем вас отсюда.

Фарид поднимается и протягивает мне руку.

В сопровождении двух спецназовцев мы направляемся в коридор.

Сердце у меня падает, как только мы переступаем порог.

Фарид сжимает мою руку.

В коридоре окон нет, поэтому здесь темнее, чем в лаборатории. Наверное, это к лучшему. Лучше этого не видеть. Не видеть, что мы потеряли.

Я моргаю.

Томас привалился к стене. Колени у меня слабеют, на глаза наворачиваются слезы.

Томас.

Брат.

Тайлер лежит на полу. Лица у него нет.

Я думала, что почувствую радость, но ошибалась. Здесь, в этом ужасном месте, я ощущаю лишь пустоту.

Чуть в стороне лежит Отем. Она съежилась и дрожит.

Я начинаю плакать. Спецназовцы окружают девушку, один из них опускается перед ней на колени, пытаясь привлечь внимание. Отем не реагирует. Она вертится, отталкивает их. Пальцы ее сжимают руку Тайлера. Лицо у нее мертвенно-белое. Она лежит в луже крови.