55 страница

В насупившейся кастрюле супа не было. Да и откуда ему взяться, когда все были заняты разбором хламушника. Лягушка в часах продолжала надрываться. От бесконечного кваканья она охрипла – теперь казалось, будто она хохочет: «Ха-ха! Ха-ха! Ха-ха!» На наше счастье, Бруклин обнаружил в паутине над плитой засохшую муху и скормил её лягушке. Квакушка замолчала и спряталась в часах.

– Надеюсь в этом доме найдётся что-нибудь повкуснее засохших мух? – хмыкнул крокодил.

Транти схватила табуретку, подтащила к буфету, встала на неё и открыла верхние дверцы.

– Милый буфет, дай нам обед! По-жа-луй-ста! – прошептала Транти, пошарила рукой в глубине и достала банку консервированной фасоли.

– Дай-ка я попробую! – обрадовался дедушка и сунул розовые лапы в буфет.

– Пусто?!

– Дедушка, так он не работает! Надо вежливо попросить!

– Милый буфет, дай нам обед! По-жа-луй-ста! – пропела Киля, и тут же у дедушки в лапах оказалась банка с ананасными колечками и жестяная коробка с крекерами.

– Неплохо, – хмыкнул крокодил. – Давай ещё!

– Теперь очередь Бачаты! Тебе больше не даст.

Меня шкаф одарил кульком сушёной земляники и надкусанным яблоком. Вечно он так! Всегда мои яблоки надкусывает! А от груш и вовсе одни огрызки отдаёт.

Килю пришлось подсадить на плечи к дедушке. С огромным трудом она вытянула из шкафа бидон молока, три яйца и пакет с мукой.

– Опять блинище печь! – вздохнула Транти. – И почему буфет не может сразу готовый положить.

А Киля уже радостно доставала с полок кухонную утварь: стеклянную миску с отбитыми краями, венчик и огромную чугунную сковородку. И как только Киля удерживала её в своих маленьких ручонках! Сковородка весила как сама Киля. Зато блины на ней получались огромными – одного блина хватало, чтобы накормить нас троих. И не надо полдня стоять у плиты. Испёк блин, нарезал на треугольники как пиццу и жуй с любыми начинками.

Была только одна загвоздка с этим блином-великаном – перевернуть его. Для этого у нас была приспособлена специальная верёвка с деревянными прищепками. Когда одна сторона блина подрумянивалась, мы прицепляли к блину прищепки. Потом я и Транти резко дергали верёвку с двух концов, а Киля в это время держала вентилятор. Получалось как с бельем на веревке. Ветер от вентилятора переворачивал блин, и мы плавно опускали его на сковородку. А когда блин дожаривался, прямо на сковороде нарезали на кусочки и накладывали каждый в свою тарелку.

Тарелки у нас, кстати, разные, не перепутаешь.

У Кили на посуде нарисована еда. Сестрёнка с ума сходит по готовке, поэтому даже на пустых тарелках у неё должно быть что-нибудь съедобное. У нашего маленького кулинара целый набор посуды с изображением разных блюд: супов, тортиков, салатов и даже всякой экзотики, типа жареных кузнечиков.

Тарелка Транти абсолютно белая. «Чистый холст», – говорит сестра. Транти у нас натура творческая – рисует, лепит и крестиком вышивает. Поэтому она даже на тарелке умудряется из еды шедевры живописи выкладывать.

А у меня тарелка-книга. Обожаю читать за едой и не только, вот папа и достал мне такую тарелку – она квадратная и на ней текст написан. Там специально истории короткие, чтобы можно было за один раз прочитать. «Проглотил» страничку, протёр тряпочкой – новая появилась.

– Слушайте, пузявки, а нельзя ли вашему буфету заказать ящик жвачки для сундука? —с набитым ртом пробубнил Бруклин. – Чтоб хвосты больше не откусывал! Ну или хотя бы мешок семечек.

– Ну не знаю, – протянула Транти. – Мне кажется, сундуки сокровищами питаются. Хотя можно и жвачку попробовать. Лишь бы он только пузыри не стал выдувать!

– Это сторожевой сундук! – возмутилась я. – Папа рассказывал, что он в какой-то книге1 охранял своего хозяина. Его нужно косточкой угостить – пусть грызёт в своё удовольствие!

– Значит завтра варим борщ! – поставила точку в разговоре Киля. – Эй, буфет, ты слышал? С тебя мясо на косточке!

4. Озеро с пятьдесят пятой страницы

Когда с обедом было покончено, мы так устали, что завалились спать прямо под синими мухоморами, в правом углу гостиной. Там мох особенно мягкий.

Вообще в нашем доме куча местечек, где можно упасть в объятья Морфея2. Киля, например, обожает спать на кухне, за буфетом. Там у неё подвешен гамак, а с потолка свисают гирлянды сушёных грибов, косички из чеснока, бусы из вяленых томатов и жгучих перцев, сеточки с луком. Транти каждое лето спит на чердаке. Бросает на пол кокосовый матрасик, открывает окна настежь (а окна на чердаке прямо в крыше) и глядит на звёзды, пока не уснёт под музыку цикад. Правда иногда может проснуться среди ночи оттого, что начался дождь. А однажды, когда на улице лило две недели, Транти поставила на чердаке палатку. Так и спала под шум дождя, благо, что моховой пол всю воду в себя впитывал.