Леонар.
Не знаю, где я и что со мной. У меня сильнейшая головная боль… Желаете послушать приговор? Мне и самому надо его перечесть.Мэтр Адам.
О небо! Что вы читаете?Леонар.
Не спрашивайте, я и сам ничего не понимаю. Словно какой-то дьявол колотил меня два часа подряд по голове. Я стал идиотом!.. А все по вашей вине, мэтр Адам Фюме… Если бы сей прославленный медик не сделал мою жену говорящей…Мэтр Адам.
Не обвиняйте меня, господин Леонар. Я вас предупреждал. Я ведь вам говорил, что надо дважды подумать, прежде чем развязывать язык женщине.Леонар.
Ах, мэтр Адам Фюме! Как я сожалею о том времени, когда Катрина была немой! Нет в природе бедствия ужасней, чем болтливая жена! Но я рассчитываю, что почтенные медики возьмут обратно свое жестокое благодеяние. Я за ними послал, и вот уже идет хирург.Те же,
мэтр Жан Можье,потом мэтр Симон Коллини мэтр Серафим Дюлорьев сопровождении двух аптекарских мальчиков.Мэтр Жан Можье.
Имею честь вас приветствовать, господин судья! Вот и мэтр Симон Коллин приближается сюда на своем ослике в сопровождении мэтра Серафима Дюлорье, аптекаря. Вокруг него теснится восторженная толпа; горничные, подбирая свои юбки, и поварята, держа корзины на голове, бегут за ним.О! Сколь заслужено поклонение народа, которое вызывает мэтр Симон Коллин, шествуя по городу в своей мантии, в четырехугольной шапочке и в эпитоге с белым жабо. О! Как мы должны быть признательны сим славным медикам, которые трудятся, дабы сохранить нам здоровье и врачевать нас…
Мэтр Симон
Леонар.
Мэтр Симон Коллин, я поджидал вас с большим нетерпением. Я нуждаюсь в вашей немедленной помощи.Мэтр Симон.
Вы, сударь? Что же у вас болит? На что жалуетесь?Леонар.
Нет! Помощь нужна моей жене: той, которая была немой.Мэтр Симон.
Она страдает от какого-нибудь недомогания?Леонар.
Ничуть. Это я страдаю.Мэтр Симон.
Как! Вы сами больны, а хотите лечить свою жену?Леонар.
Мэтр Симон Коллин, она слишком много говорит. Даровать ей способность речи следовало, но не в такой мере. С тех пор как вы исцелили ее от немоты, она сводит меня с ума. Я больше не могу ее слышать. Я пригласил вас, чтобы вы сделали ее опять немой.Мэтр Симон.
Это невозможно.Леонар.
Что вы говорите! Вы не можете отнять у нее дар речи, которым сами ее наделили?Мэтр Симон.
Нет! Этого сделать я не могу. Искусство мое велико, но и у него есть пределы.Мэтр Жан Можье.
Это совершенно невыполнимо.Мэтр Серафим.
Не поможет никакое леченье.Мэтр Симон.
У нас есть средства, чтобы заставить женщину говорить; но у нас нет таких средств, чтобы принудить ее молчать.Леонар.
У вас нет таких средств? Что вы говорите! Вы повергаете меня в отчаяние.Мэтр Симон.
Увы, господин судья, нет такого эликсира, бальзама, порошка, пластыря, мази, таких целебных снадобий, микстур и составов, — словом, не существует никакой панацеи, которая могла бы излечить женщину от невоздержания речи. Здесь не помогут никакие противоядия и лекарства, здесь бессильны все травы, описанные Диоскоридом [158].Леонар.
Вы говорите правду?Мэтр Симон.
Сударь, ваше недоверие оскорбительно.Леонар.
В таком случае, я — пропащий человек. Мне ничего не остается, как привязать себе на шею камень и броситься в Сену. Я не в состоянии жить в этом содоме! Если вы не хотите, господа врачи, чтобы я сейчас же утопился, отыщите мне какое-нибудь спасительное лекарство!Мэтр Симон.
Я уже сказал, что для вашей жены такового не имеется. Но для вас нашлось бы одно средство, если бы вы согласились к нему прибегнуть.Леонар.
Значит, все-таки можно надеяться? Объясните, прошу вас, что это такое.Мэтр Симон.
От болтовни жены имеется лишь одно-единственное средство. Это — глухота мужа.Леонар.
Что вы хотите сказать?Мэтр Симон.
То, что говорю.Мэтр Адам.
Вы не понимаете? Ведь это же самое блестящее открытие! Не будучи в силах сделать вашу жену немой, этот великий медик предлагает сделать вас глухим.Леонар.
Взять да сделать меня глухим?Мэтр Симон.
Ну да. От невоздержанности языка вашей супруги я излечу вас быстро и радикально — посредством кофоза.Леонар.
Кофоза? Что такое кофоз?