6:0 в пользу жизни

Шла весна две тысячи четвертого года.

Санкт-Петербург, 2004 год

Хозяйка

Раисе Ивановне — с сыновней любовью

Хозяйка

На стене кабинета генерального директора в красивой раме висела большая цветная фотография. На фотографии хозяйка кабинета, Раиса Андреевна Гусева, стояла рядом с Президентом, держала в руках маленькую коробочку и большой букет цветов. Оба радостно улыбались.

Сейчас Раиса Андреевна, сидящая за большим, немного старомодным, но давно обжитым столом, тоже улыбалась.

За небольшим столиком, торцом приставленным к большому столу хозяйки кабинета, сидел и улыбался Дмитрий Сергеевич Расин.

— А что вам вручает Президент, — спросил Расин, кивая в сторону большой фотографии на стене, — ведь звезду Героя вам, наверное, еще Горбачев вручал?

— Да, Горбачев, — ответила Раиса Андреевна, — мне ее к шестидесятилетию дали. А здесь, — она посмотрела на фотографию, — здесь вручение диплома и знака заслуженного работника сельского хозяйства.

— Красивый букет, — сказал Дмитрий Сергеевич.

— Да, красивый, — согласилась хозяйка кабинета, — подарок Президента.

В самом деле, Раисе Андреевне было совсем не до веселья, но чувство взаимной симпатии между ней и ее гостем отодвигало на второй план угрозу захвата предприятия, неумолимо надвигающуюся на бывший совхоз, двенадцать лет назад ставший арендным предприятием, а потом — закрытым акционерным обществом «Пригородное». Опасность надвигалась, грозя поглотить все, что было сделано, построено, выращено руками Раисы Андреевны, двадцать пять лет возглавлявшей это непростое хозяйство.

Она поправила стоящую на ее столе фотографию овчарки, гордо несущую на своей груди несколько рядов медалей на разноцветных лентах, и сказала, возвращаясь к прерванной теме:

— Мы всегда считали, что у нас народное предприятие. Никто из двух с половиной тысяч наших акционеров не может сказать, что он более крупный акционер, чем его сосед. Ну, у наших руководителей всегда было чуть-чуть побольше акций, но, все равно, ни у кого не было более одного процента. Дивиденды по привилегированным акциям мы каждый год выплачивали, налоги государству всегда исправно платили и ничего ни от кого не скрывали, как это делают многие. Нас народ попросту не понял бы, если бы мы поступали иначе.

— Но, Раиса Андреевна, — возразил Дмитрий Сергеевич, — народное предприятие существует по специальному закону, а ваше акционерное общество не защищено от внешнего агрессора в той степени, в которой народное предприятие может считаться защищенным от нежелательного поглощения. А то, что «Пригородное» — закрытое акционерное общество, ни в коей мере не препятствует скупке его акций.

— Я это понимаю, — ответила Раиса Андреевна, — но мы всегда считали, что раз у нас коллектив решает все основные вопросы и устав ограничивает предельное количество акций, которое может иметь один человек, то это означает, что мы создали народное предприятие.

— И поэтому у вас теперь проблемы, — заметил Дмитрий Сергеевич.

— Да, и поэтому тоже, — согласилась Раиса Андреевна.

Проблемы в бывшем совхозе начались три недели назад.

Вначале один из акционеров «Пригородного» подарил свои акции никому не известному человеку. И хотя было очевидно, что никакого дарения не было, что за эти акции были уплачены деньги, и все знали — сколько, но подать иск и признать дарение недействительным было нереально, хотя бы потому, что продавец акций, большой любитель выпить, был уволен с должности оператора газовой котельной, затаил обиду на генерального директора и теперь ни за что не подтвердит в суде, что за свои акции получил хотя бы копейку.

Затем, практически сразу после «подарка», начались интенсивные обзвоны акционеров и обходы их квартир — благо все они жили компактно, в одном поселке, давно слившемся с большим городом. Близкое проживание потенциальных продавцов облегчало проведение скупки акций и способствовало быстрому распространению информации среди акционеров.

В листовках, которые развешивались в подъездах, опускались в почтовые ящики бывшим и нынешним работникам «Пригородного» были обещаны новые инвестиции, повышение заработной платы, техническое перевооружение тепличного хозяйства и многое — многое другое. Цена на одну акцию, вначале составлявшая 30 рублей, в последние несколько дней выросла почти в десять раз и сейчас достигла 280 рублей.

— Что же Вы раньше не позвонили? — спросил Расин, выслушав грустный рассказ генерального директора, — в такой ситуации каждый день имеет значение.

— Да мы как-то посчитали, что по 30–40 рублей мы и сами сможем акции покупать. Поэтому решили, да что там говорить, сэкономить решили на юристах, поэтому и понадеялись на собственные силы.

— А теперь не надеетесь?

— Теперь понимаем, что нам за ними не угнаться, у них денег много, а мы весной всегда живем на банковский кредит.

— А что делает ваш народ?