6. Акбар Наме. Том 6

пришлось сделать привал на берегу Пун-пун. Когда погода наладилась, путь по дороге служения продолжился. Мятежник покинул Бихар и направился к подножиям горной страны². 15 михра (конец сентября 1580 г.) войско подошло к городу Гайа. На рассвете враг снялся со стоянки и стал лагерем у процветающего города Бахиры³. На следующий день царские силы прошли четыре коса и сделали привал. Из-за большого количества осадков лагерь оказалось невозможно разбить. Стремительность воюющих и малочисленность противника привели к неосторожности. Смутьян находился всего в двух фарсангах. Хотя постоянно долетали слухи о его злодейских замыслах, а опытные мужи говорили о том, что надо держать войско наготове, всё было тщетно. Однако раджа Тодар Мал в [принадлежащих ему] владениях и Садик Али в своих не потеряли нить дальновидности и приготовились к битве. В ту ночь дозор нёс Улуг-хан Хабши с [преданными ему] людьми. Предводитель заснул на ложе небрежения, но велел дремлющим слугам быть на страже! Лишённый прежде мужества неприятель воодушевился, увидев несвоевременную осторожность царских слуг и их медленное продвижение, и собрался напасть. Поскольку они не нашли в себе сил биться днём, то решили повести себя как совы и напасть в сумраке ночи. По прошествии одной смены караула атаковали [крупными] силами. Инанесли поражение нерадивому авангарду, а Мах Бека и некоторых абиссинцев убили. Их самонадеянность возросла, и они наложили руки на царский лагерь, так что бурная лавина достигла покоев Садик -хана. Тот стойко держался и храбро бился; думавшие о чести герои не пожалели своих жизней.

Не двумя ратями их назову — двумя горами Каф. Стояли строем на поле брани.

Был бой так жарок,

Что мечи стальные камень размягчали.

В это время, когда ситуация [складывалась положительно], а лик поражения [казался] так далёк, фаудждар Камал-хан привёл двух резвых как ветер слонов и прославил сражение. Злодеи пришли в замешательство, и победой повеяло на розовый куст надежд верноподданных. Бутоны поля брани раскрылись, орошённые неунывающими воинами. Великие подвиги совершили храбрецы и подпирающие небеса слоны.

323 Стрелы, попадавшие в животных, лишь воодушевляли их на действие и укрепляли дух. Они сбрасывали хоботами вражеских всадников. Восемьдесят две стрелы попали в одного слона и пятьдесят пять — в другого. Множество царских воинов оказались ранены, но благодаря Божественной защите никто не получил смертельных повреждений. При содействии небес великая победа явила свой лик. Если бы узость их усилий несколько расширилась, и они довели бы дело до конца, для противника это явилось бы последним небесным круговоротом. Но земля была залита водой, а дороги проходили через [дремучие] джунгли. Победоносные войска стояли начеку до утра. Когда солнце овладело землёй, то вышли из лагеря и сделали привал, у города Ба-хира, и хотя знали, что неприятель находится в трёх косах, не стали преследовать его.

В эту пору к войску присоединился Хан Азим. Поскольку Несравненный Господь умножает удачу Властелина Мира, крупный мятеж стих прежде, чем войска соединились. Каждодневный рост власти отразился и на великом, и на низком. Причиной опоздания Кокалташа стало то, что после перехода через Чаузу его задержал бунт Далпата Уджайния. Недальновидные соратники преувеличили его возможности, и он, прислушавшись к ним, решил наказать самонадеянного негодяя. Примерно тогда же прибыл Шахбаз -хан, и Хан Азим также вернулся и доложил о необходимости наказать землевладельца. Поскольку небесные распорядители были заняты явлением чудес умножающейся с каждым днём удачи⁴, планы царских слуг не увенчались успехом, и результаты их усилий уменьшились вследствие выполнения этой части работы. Джагдеспур, резиденцию мятежника, разграбили. Леса, где находилось много болот, оказались на руку бунтарям. Царские войска стали там лагерем и являли доблесть ежедневными схватками. Тем временем болтуны вызвали разногласия между Ханом Азимом и Шахбаз-ханом, и свет согласия помутнел. Кокалташ отдёрнул руку от выполнения задачи и отвёл войска, и 18го числа, через день после ночной атаки, прибыл в лагерь, и события озарились новой славой.

Ещё одно событие — смерть Саадат Али-хана. Араб Бахадур и кое-кто из мятежников выступили против Шахбаз-хана. Военачальники из предосторожности отправили туда Саадат Али-хана, Камар-хана, Пайанда и Рустама с вспомогательными [силами]. Когда те прибыли, враг разбежался. Шахбаз-хан расставил тут и там войска, чтобы защитить земли, и поручил крепость Кант⁵, подвластную Рохтасу территорию, Саадат Али-хану, Пайанда, Рустаму и землевладельцу Руп Нараину. Араб и Далпат воспользовались возможностью и совершили нападение. Произошло большое [кровопролитное] сражение. Они не могли уберечь цитадель, но сберегли честь и отдали жизни достойным образом. Хотя Саадат Али-хан в начале восстания являлся зачинщиком смуты, всё же провёл последние дни [на тропе] преданности. Араб по своей испорченной природе выпил из него кровь, замарал ею чело и прославил злодейство.

324