60 дней по пятидесятой параллели

Она подхватывает на руки самого маленького крепыша, гладит мягкие кудри. Обнимает остальных. Самой старшей девочке лет семь, кудрявая головка точно в блестящих золотых стружках.

— Вот, за Отцом тянемся — механизатор он у нас, все в степи, да в степи, в дождь и холод, и просушиться негде. Вон у соседей люди добрые целые города в совхозах строят, а у нас без бутылки магарыча и малого дела не делается…

Едем и едем на север. Вот и последний пограничный стан, и снова одинокий ряд машин. И опять никого — ни души, пусто кругом. Вот и сторож — важно стоит на сурчине жирный байбак, скрестив короткие лапки на пушистом животике. Второго сурка мы отрезали от норы, он не успел перебежать дорогу. Сурки очень привязаны к своим жилищам и, застигнутые врасплох, никогда не прячутся в чужие норы.

Догоняем неуклюжего зверька. Окружаем. Он встает на задние лапы, фырчит, растерянно поворачивает мордочку, свистит на всех — пугает. Щелкаем фотоаппаратами у самого его носа. Сурок ныряет в образовавшуюся брешь.

Пересекаем, наконец, границу Целиного края! В пшенице ее не видно. Начинаются земли целинного совхоза имени Островского. Здесь не встретишь затерянной детали или брошенной без присмотра машины. В поселке Кулы-куль, где расположена третья бригада совхоза, длинными рядами стоят отремонтированные комбайны. В мастерской звон железа, рокот моторов. Домики в поселке новенькие, чистые. Рядом — огороды, давно мы их не видели. Цветет картофель, белеют кочаны капусты, пышно разрослись лук, фасоль, помидоры.

Обрадовались Целинному краю, развеселились. Здесь все кажется иным. Высунешь голову и слушаешь — звенят цикады, стрекочут кузнечики, посвистывают сурки, шумят удивительно высокие и совсем еще зеленые хлебные нивы. Хорошо!

— Споем, братцы?

Еще недавно мы включали приемник и мчались по степи под марши или арии из опер. Но приемник замолчал: степная пыль проникла внутрь, нарушила контакты, и теперь мы поем сами. Валентин затягивает «Ермака», мы подхватываем — дрожат стекла. Где-то тут близко верховья Тобола — первой сибирской реки на нашем пути!

Неожиданно выезжаем к степной речке. Местами она пересохла, и русло заросло камышами. Разобщенные бочаги скрылись между глинистыми обрывами. Ни кустика, ни деревца.

— Неужто Тобол?!

Да, Тобол — мы у истоков сибирской реки. Пересыхающее русло весной оживает, наполняется вровень с берегами полыми водами. Стремительно бежит весенний поток на север, в далекую тайгу. Там Тобол всегда полноводен.

На левый его берег переправляемся у Жаилмы. Здесь ферма совхоза имени Пушкина. Много новых домов, повсюду огороды. Подкрашенные комбайны стоят как на параде. Они видны и во дворах. Там живут комбайнеры. Все у них готово, всегда начеку, вскочил в машину — и в бой за хлеб!

На левом берегу Тобола зеленеет ковыльно-типчаковая степь, еще не тронутая зноем, обочины дорог в цветах, а хлеба совсем еще зеленые. Федорыч останавливает машину, украшает смотровое стекло букетиками свежих полевых цветов.

Забираемся дальше и дальше на север. Хотим увидеть рудный пояс Большого Тургая. Появляются холмы, изрытые шурфами. Рыжеватые отвалы желтеют повсюду. Это следы недавней разведки. В полдень между степными увалами развертывается целый городок. Среди белых домиков подымаются кварталы недостроенных заводских корпусов, а в стороне на склонах изрытого холма темнеют копры шахт. Куда ни глянь — на окраинах городка развороченная красноватая земля, какие-то насыпи и дамбы. По ним бегут машины. Дороги сходятся сюда со всех сторон.

— Джетыгара!

Подъезжаем к высокому валу пустой породы. Откуда-то из-под земли несется гул моторов, лязг металла. Бросаем машину, взбираемся на земляные кручи. Под ногами — огромный котлован с плоским дном. Экскаватор врезается в породу, рухнувшую с обрыва. То и дело подъезжают под зубастый ковш тяжелые самосвалы, принимают породу.

Трехкубовый экскаватор расчищает дорогу к подземной залежи гигантскому шагающему экскаватору. Он вздымается в голубое небо, поражая своими огромными суставами. Странно видеть такую махину. Спустились с земляных круч, стоим рядом с гигантом — словно карлики у стальных башмаков великана. Скоро колоссальный ковш вгрызется в пласты, пронизанные жилами минерала. В котлован уже подведена железная дорога.

В отвалах у экскаватора находим осколки коренных пород, похожие на куски пирога с беловатыми прослойками начинки. Прослойки мягкие, ногтем отделяешь серебристые волоконца, маслянисто-скользкие, как тальк. Это асбест. В Джетыгаре, в степных недрах обнаружены огромные залежи асбеста с промышленными запасами в двадцать миллионов тонн. Тут строится крупнейший в Союзе асбестовый горнообогатительный комбинат.

Располагаемся с палаткой неподалеку от котлована, на берегу водоема, образовавшегося в скрещении двух дамб. Постирались, вымылись, съездили в столовую и пораньше легли спать. Всю ночь по дамбам шли какие-то машины, где-то звенел металл, рычали моторы. Мы привыкли к степной тиши и часто просыпались.