60 дней по пятидесятой параллели

В таких костюмчиках дорог не чинят. Арапы привезли камень и ловят проезжих — не хотят сами работать. Наверное, и наряд уже оформили за починку дороги, и деньги пропили. Федорыч злится, не любит он лодырей.

— А ну, уйди с дороги, дурная голова, нам некогда…

— Не пущу, не поедете! Я хозяин дороги! — Парень бросается к дверке, тянется ручищей к ключу машины, а затем забегает вперед, встает перед радиатором.

— Не пущу! Раскидывайте камни!

Второй, в сером костюме, тоже загораживает путь. Высыпаем из машины. Вид у нас не парадный: загорелые, босиком, в пятнах грязи, в штанах, подвернутых до колен, в рубашках, изрядно пострадавших в схватке с дорожной стихией. У Федорыча один рукав оторван, на нитке держится, мускулистое плечо выпирает. Парни чуть стихают.

— Вам понятно, что мы спешим, машина в дальнем перегоне, — вежливо говорит Виктор Николаевич, — садись, Федорыч, проезжай.

Вежливое обращение приводит к обратным результатам. Парень в сером налетает на Федорыча, как петух.

— А ну, с дороги!

Взревела машина, прыгнула вперед, и буфер почти уперся в ноги русоволосого. Увидел он смятый в лепешку буфер, завопил благим матом:

— Ага! Вот оно что, лихачи, аварийщики! Не пущу! Попались!

Терпение наше лопнуло. Шагнули к хулигану, и тот, оступившись, очутился в кювете. Садимся в машину, въезжаем на перемычку. В кювете злые, бледные, сжимая булыжники в руках, стоят оба хулигана. Видимо, никто их тут не осаживал. Поняв, что выходки их к добру не приведут, они только ругались.

Ерментау проезжаем не останавливаясь. Выбираем правую дорогу и уходим в горы. Дорога жесткая, то песчаная, то каменистая. Спускаемся и поднимаемся без конца — вокруг сопки. Красиво: зеленые, голубые косогоры, в распадах прозрачные, как слеза, речушки. Дно твердое, каменистое — легко переезжаем. У речек березовые и осиновые рощицы, в траве лиловые сыроежки. Спускаемся в широкую межгорную низину, закрытую островерхими голыми сопками.

Кажется, что въехали в обширную горную страну с пиками, перевалами, хребтами. Дорога разветвляется. Опять выбираем правую — она в горную долину уходит. Все ближе и ближе ворота в горы. Замечаем верхового в степи. Едет по травянистой целине, нагаечкой поигрывает, не спешит, в эти же ворота метит. Припустились за ним, догнали.

Казах в пушистой лисьей шапке, с вьючными торбами у седла; лошаденка мохнатая, монгольская. Лицо скуластое, мужественное, в глубоких морщинах. Беркута лишь не хватает на плече. Наверное, пастух в стойбище возвращается.

— Как на Павлодар проехать?

— Ой, далеко, совсем плохая дорога, не сюда ехать надо. Вот на те сопки путь держите, там малый лес будет, краем проедете, потом аул у перевала, красные камни у дороги, дальше речка — Кызылтас. Через нее проходить надо, за рекой на отгонах люди, скажут куда ехать. Только как Кызылтас в такой машине переедете?

Угощаем всадника папиросами. Эта дорога ведет в горное селение — там скотоводческий колхоз. Прощаемся и прямо по ковыльной степи мчимся к дальним горным террасам. Приятно в горах — сухо, хоть и погода пасмурная.

Выезжаем на террасу у тригонометрического знака, оглядываемся — едва приметной точкой у ворот в горную долину чернеет всадник. А вот и дорога. Проезжаем березовую рощицу, поднимаемся на перевал по каменистому серпантину. Промелькнул безлюдный аул с плоскокрышими домиками из дикого камня, напоминающими сакли. Миновали горное озеро, спускаемся в долину, закрытую суровыми сопками. Пусто, ни души…

— Смотрите… каменная лягушка!

Груда разрушенных скал громоздится у дороги. Гигантская каменная лягушка готова прыгнуть с пьедестала на дорогу и сплющить машину. Въезжаем точно в заколдованные ворота и попадаем в иной мир. Гребни близких сопок, запирающих долину, изукрашены останцами. Они кажутся то панцирными остриями дракона, то позвонками ископаемых чудовищ, то башнями древних крепостей или изваяниями, высеченными рукой человека.

Эта дикая долина с фантастическими кекурами похожа на ущелья горной Монголии. Мрачную красоту пейзажа подчеркивает серое небо в тяжелых свинцовых облаках. «Москвич» кажется крошкой у ног каменных великанов. Охватывает смутное чувство тревоги, странное ощущение нависшей опасности.

Ерементау издавна были колыбелью скотоводов. В этих горных долинах зеленели рощи, расцветали травы, струились хрустальные речки, родники били из-под земли. Скот почти круглый год находил тут пищу и воду, защиту от ветров. Много веков назад эти горные районы облюбовали ханы, управлявшие отсюда кочевыми ордами. Здесь они чувствовали себя в безопасности, словно в замке. В долинах Ерементау встречаются остатки древних поселений, никому не ведомых стойбищ и старинные погребения.

Путь преграждает река — это и есть Кызылтас. Она разлилась после дождей и катит мутные воды по широкой плоской долине. Исследуем брод — в самом глубоком месте чуть выше фар. Дно твердое, каменистое. К таким переправам мы привыкли. Разрезая пенящуюся воду, благополучно выползаем на противоположный берег.