60 дней по пятидесятой параллели

Вчерашним путем через Кызылтас перебираемся, мимо каменной лягушки. Дорога сухая, каменистая. Слева сопки с новыми кекурами, справа — зеленая низина; на севере сопки раздвигаются в широкий проход. Вдалеке открывается железная дорога, она пересекает озерную низменность у подножия Ерементау. Там ползет пассажирский поезд, кажется, что плывет по воде. Вся низменность вдали залита ливневыми водами.

А вот уже и рельсы, разъезд у подножия гор. Здесь собралось несколько машин. Шоферы на солнышке сидят, ругаются — обходчик через путь не пускает. Нет тут переезда, утвержденного министерством. А степная дорога вопреки инструкции давно стала ходовой. Дорожный мастер чувствует себя хозяином пути. Хочет — пустит через рельсы, хочет — нет. В трех километрах отсюда застряла в грязи путейская машина, и он предъявляет ультиматум шоферам — вытащите машину, тогда и путь через полотно открою.

Возмущаются молодые шоферы, ругают обходчика, заодно и управление дороги: «за бумажками не видят жизни», «сидит паук на перекрестке в фуражке с молоточками, без взятки не пропустит». Федорыч вмешивается:

— Давно бы съездили, ребята, ведь товарищ сидит в беде, плюньте на обиду, езжайте, выручите…

— Тоже нам Христос выискался. Да он тут, собака, переездом торгует государственным…

На грузовике подкатил кавказец, заросший иссиня-черной щетиной, узнал в чем дело, блеснул ослепительной улыбкой.

— Ха! Сэйчас достанэм.

Развернул машину и скрылся за поворотом. Раскладываем прямо на земле карту, уточняем дорогу на Павлодар. Ребята качают головами: еще ни одна машина после ливня с той стороны не прорывалась, наверное, вода в реках поднялась высоко. Где же на «Москвиче» пробиться?

Советуются между собой, спорят.

— Один только путь вам — на Сарыдар. Может, и выйдет что. Главное, через Оленты перебраться, осилите — в Павлодар попадете.

— Едем с нами, — вдруг говорит высокий казах в шляпе и коричневой вельветовой куртке, — перетащим вас через Кызылтас — сами там не проедете.

— Опять Кызылтас? В третий раз?

Оказывается, Кызылтас пересекает железную дорогу, и нам придется снова переправляться через эту речку. Казах в вельветовой куртке не один, его окружают семеро казахских парней, все как на подбор, молодец к молодцу, статные, плечистые, как семь Симеонов из русской сказки. Это бригада из колхоза имени Калинина.

Из-за горы вылетели две машины. Кавказец вытащил путейца. Все оживились, закипела работа, шпалы между рельсами кладем, машина за машиной перебираются на ту сторону полотна. Едем за колхозным ЗИСом, не отстаем, хоть дорога скользкая, как мыло. Позади — хвост машин, спокойно так ехать. Кызылтас ниже железной дороги разлился в бурный поток, вровень с берегами несет взбаламученные воды.

Подцепились к ЗИЛу, забрались в просторный кузов, пошли в воду; Федорыч в «Москвиче» законопатился, вцепился в руль, плывет на буксире. И эта переправа окончилась благополучно.

Прощаемся на развилке дорог. Все машины опять уходят налево, а нам прямо ехать — на Сарыдар, никуда не сворачивать. Выстроились семь Семеонов, улыбаются, в гости в колхоз приглашают; жмем семь крепких рук — чудесные ребята! Так и сняли мы их вместе, с такими горы можно свернуть на целине!

Одни остались на дороге. Пошла степь с пологими травянистыми увалами. Вдоль дороги кукуруза, зеленая, с пузатыми початками. Остановились, бродим в кукурузных зарослях, пробуем мягкие сладкие початки. Хорошо растет в этом году королева полей.

Дорога грязная, в трудных местах вытаскиваем сковородку, поднимаем над раскисшей дорогой колеса, устилаем колею таволгой, выкарабкиваемся, и дальше. Так проскакиваем непроходимую топь. Вездеход тут в трясине засел, шофера нет — наверно, пошел за помощью…

Но вот увалы стали повыше, дорога суше. Проехали наконец Сарыдар. Спускаемся в широкую долину Оленты. Табун коней пасется в боковой травянистой лощине. Вдали маячит противоположный берег Оленты с юртами и мазанками стойбища. Пропустит ли река? На равнине тут и там вода блестит; чего доброго, и к реке не выберемся, в болотах и солонцах застрянем. Волнуемся — последнюю преграду перепрыгнуть надо…

Отару овец повстречали. Девушка чабан в бордовом бархатном платье, в красивой шапочке, завидев нашу машину, скачет прочь от дороги, уходит за отару. Степь здесь глухая, да и вид у нас странный. Болото преграждает путь — залило дорогу. Остановились, бродим босиком, меряем лужу. Везде твердо, можно, не опасаясь, ехать. Два всадника скачут во весь опор от речки. Один с длинным шестом, на конце ременная петля.

— Аман! — здороваются табунщики, — куда едете? Там река.

Молодые казахи сидят в седле словно пришитые, будто срослись с конями. Внимательно и чуть настороженно осматривают машину, босоногую команду.

— Табун коней не видели?

— Видели. Между увалами, в лощине пасется.

— Вот хорошо… ночью ушел, комары заели; на ветер ускакали кони…

Табунщик с гиком мчится по нашему следу, к дальним увалам. Оставшийся паренек, коренастый, крепкий, быстроглазый, критически осматривает «Москвича». Спрашиваем его:

— Через Оленты переправимся на Павлодар?