60 дней по пятидесятой параллели

Парень в красной майке садится за руль бензовоза, выезжает на дорогу. Это геологи из соседней полевой партии. Мы попали в Павлодарско-Экибастузский горнопромышленный район. По своим возможностям он не уступает Большому Тургаю. Совсем близко отсюда знаменитые угольные карьеры Экибастуза, рудники Бозшакуля и Майкаина.

Шофер не верит, что мы прорвались сквозь полосу урагана на «Москвиче» с одной ведущей осью.

— Еще ни одна машина не вылезала оттуда. А ну, поехали…

Бензовоз рванулся в степь. Почва целины еще не просохла, едва держит колеса. Но Федорыч не ударил в грязь лицом.

Скоро вдали появились телеграфные столбы; обе машины выкатились на прямую дорогу, идущую вдоль железнодорожного полотна.

Бензовоз затормозил, круто развернулся. Из кабины высунулось улыбающееся лицо шофера.

— Ну, прощевайте… вот ваша дорога…

Парень в красной майке махнул рукой на восток, дал газ и скрылся в степи. Машина исчезла так быстро, что встреча с людьми показалась сном…

Скоро стало темнеть, всем хотелось поскорее разбить палатку. Остановились у будки крошечного разъезда близ Экибастуза. С наслаждением напились горячего чая. Консервы осточертели, никто не притронулся к маринованной рыбе. А свежей нет — дорожные приключения отняли время, и мы давно не рыбачили.

Стемнело, небо вызвездило, уже при свете лампы прокладываем маршрут следующего дня на карте похода; позади осталось пять тысяч километров. Завтра сделаем бросок к Павлодару…

Утром мы увидели Экибастуз. Грандиозная панорама угольного разреза поразила нас. У ног разверзается глубокое ущелье, похожее на знаменитые каньоны Колорадо. Просто не укладывается в голове, что человеческие руки могли вынуть и куда-то деть такие огромные массы породы.

Искусственный каньон вырыт среди ровной степи, в пластах каменного угля. Черные обрывы и осыпи крутыми ступенями спадают вниз. На каждой ступени положены рельсы — шпалы лежат прямо на угле. В угольные обрывы врезаются экскаваторы и грузят углем целые железнодорожные составы. На дне угольного каньона снуют дымящие паровозы, маневрируют поезда.

Каменный уголь в Экибастузском месторождении покоится под десятиметровой толщей глинистых наносов и заполняет вытянутую чашу длиной в двадцать четыре километра, шириной в девять километров и глубиной в пятьсот метров. Залегают угли пятью мощными пластами. Три верхних пласта образуют единую толщу мощностью в сто тридцать метров.

— Вот эту толщу и решено было разрабатывать открытым способом… — рассказывает наш проводник, молодой горный инженер из треста «Иртышуголь». В уникальной чаше скопилось почти десять миллиардов тонн черного золота. Запасы целого каменноугольного бассейна!

Эти богатства отложились миллионы лет назад. В теплые влажные эпохи здесь простирались болотистые тропические джунгли. Погребенные растительные остатки постепенно образовали огромную угольную толщу.

Первобытные леса сохранялись в Прииртышье до конца третичного периода. Неподалеку от Экибастуза, в долине Шидерты, найдены полуокаменелые куски громадных стволов хвойных деревьев диаметром в два с половиной метра…

Спускаемся по крутой угольной осыпи. В ботинки насыпается мелкий уголь. Подбираем куски угля с отпечатками перистых листьев.

На первой террасе зубастый ковш громадного экскаватора обрушивает угольные стены, забирает огромные горсти угля и насыпает его в бункерные вагоны. Железнодорожный состав медленно движется рядом с экскаватором. Слаженный ритм работы захватывает нас. Вагон за вагоном наполняется доверху стальной исполинской рукой. Через два часа эшелон угля уйдет к потребителю. И делает все это один человек — экскаваторщик. Да еще два подсобных рабочих разравнивают уголь в вагонах.

Производительность труда при открытой добыче необычайно высока. Экибастузский уголь баснословно дешев — в пять-шесть раз дешевле шахтного.

— Вот и властелин стальной руки выглядывает из окна кабины, точно из ласточкиного гнезда. В смену он добывает и грузит… несколько тяжеловесных эшелонов топлива.

Работа эта не простая. В пластах попадаются прослойки пустой почерневшей породы, почти неотличимой от угля.

Захватывать пустую породу ковшом нельзя — сразу повышается зольность отгружаемых углей.

Экибастузский уголь, и без того высокозольный, идет тепловым электростанциям Западной Сибири, Урала и Казахстана. Вот почему от экскаваторщика здесь требуется особая сноровка.

Мастер — молодой паренек в замусоленной кепке — стоит рядом. Он что-то записывает в блокнот. Без его команды не зачерпнет уголь ни один экскаватор, не отойдет ни один эшелон с углем. Хозяин смены, он решает, что надо грузить. Уголь? А может быть, пора убрать породу — алеврит или песчаник. Или прощупать пласт контрольной скважиной.

Осматриваем кубическую глыбу угля. Ее не свернешь с места — уголь твердый, как камень.

Экибастузский уголь откалывается нередко целыми глыбами. Тепловым электростанциям нужен мелкокомковатый уголь. Приходится пускать в ход дробильные установки.