В России Этель прожила два года: с 1887-го по 1889 год. Квартировала у родной сестры супруги Степняка-Кравчинского, давала уроки музыки. Сокрушалась о том, что попала сюда так поздно: громкие акции конца семидесятых, завершившиеся в 1881 году убийством царя Александра II, уже стали легендами, и все, что ей оставалось — сокрушаться об ущемлении свобод. Впрочем, реального ущемления Этель сама не испытывала, но с удовольствием слушала рассказы революционеров об их борьбе. Самым же ярким событием во время ее пребывания в России стали похороны писателя Салтыкова-Щедрина, сопровождавшиеся студенческим митингом. Но этого оказалось слишком мало для утоления жажды романтики!
Разочарованная, Этель покинула Россию. Впрочем, пережитый опыт помог ей впоследствии при создании книги «Оливия Лэтам».
Вернувшись в Лондон, Этель снова оказалась в кругу друзей Сергея Степняка-Кравчинского. Теперь она уже сносно говорила и читала по-русски и с удовольствием служила своему кумиру, переводя на английский написанное им. Вскоре Этель стала переводить произведения русских писателей и даже поэтов Гоголя, Лермонтова, Пушкина, Гаршина, а потом замахнулась и на украинца Тараса Шевченко, ведь и ее любимый Сергей был украинцем и очень ценил Шевченко. Впрочем, Степняк-Кравчинский не только пользовался помощью Этель в качестве бесплатной переводчицы. Он искренне заботился о ее духовном воспитании, давал читать серьезную литературу. Именно он предложил ей написать книгу, потому что всегда восхищался умением Этель рассказывать и был уверен, что напишет она так же хорошо.
В 1890 году Сергей Степняк-Кравчинский принял в своем доме очередного беглеца из России. Польский реводюционер Вилфред Михал Войнич — некрасивый, больной, истеричный, переживший Сибирь, одиночное заключение в Петропавловской крепости, порку в пересыльной тюрьме и побег, — пленил сердце Этель. Он был настоящий мученик, даже более чем Степняк-Кравчинский! А главное, в отличие от Сергея, Вилфред нуждался в ней. Ему необходима была женщина, которая бы опекала и поддерживала его. Ему нужен был друг, который бы его понимал. Потому что даже те русские и польские друзья, которые поначалу радушно приняли Вилфреда в Лондоне, очень быстро отказались общаться с ним — психопатичный Войнич был просто не выносим… Однако Этель даже в его недостатках видела некую романтическую притягательность.
Они поженились. Этель Лилиан Буль стала Этель Лилиан Войнич. Под этим именем она и войдет в историю.
Первые годы супружества были на редкость счастливыми. Вилфред неоднократно посылал жену в Россию с поручением перевезти партию нелегальной литературы. Этель выполняла эти задания, упиваясь своей высокой миссией. Потом у Вилфреда обнаружили чахотку, и супруги перебрались в Италию.
В Италии, в русской коммуне, Этель всерьез засела за книгу, которую впоследствии назвала «Овод». Она вспоминала, что писала буквально на одном дыхании, еле успевая пером за видениями и звуками голосов, посещавшими ее во тьме благоуханных итальянских ночей.
Написан роман был действительно быстро, но затем Этель правила его несколько лет. Только в 1897 году он наконец увидела свет — сначала в Америке, а через год и в России.
Какой это был грандиознейший успех!
Кстати, нигде творчество Войнич не любили и не ценили так, как в любимой ею России. Вот только Этель узнала об этом не сразу…
На западе роман встретили сдержанно. Правда, «Овод» выдержал три переиздания, спектакль по роману даже был поставлен на лондонской сцене. Но англичане видели в этой истории лишь мелодраму и сочувствовали страданиям оступившегося католического священника. Увы, не Артур, а его отец, грешный кардинал Монтанелли, стал главным героем английской постановки.
Следующие книги Этель Лилиан Войнич — «Джек Реймонд» (издан в 1901 г., в переводе на русский — в 1902 г.), «Оливия Лэтам» (1904 г., в переводе на русский в 1906 г.), «Прерванная дружба» (1910 г., на русском вышел под названием «Овод в изгнании», 1926 г.) — издавались крохотными тиражами и имели ограниченный успех.
Для Этель начались тяжелые дни.
В 1895 году, еще до выхода в свет «Овода», покончил с собой, бросившись под поезд, весельчак Сергей Степняк-Кравчинский.
Какой ужасный удар! Но самое страшное — перед смертью ее друг разочаровался в революционной деятельности, особенно в терроре. В сущности, этот мужественный человек сам себе вынес приговор за совершенные убийства…