621516

– Наверное, да. Мы ведь с тобой уже который день вдвоем. И я, если честно, к тебе привязался. Только не в таком смысле, – он строго посмотрел парня, – атеизм у меня чисто религиозный. Просто когда ты волк, у тебя вид очень домашний. В первый день, когда ты полез отбивать меня у Софьи Андреевны с Митрофаном, я тебя испугался, а потом, постепенно, ты все меньше стал походить на дикого зверя. Не в смысле роста или, там, телосложения, а… ну, ты как будто поумнел что ли.

– Особачился, – подсказал довольный оборотень.

– Вот именно, – кивнул участковый.

– Я тоже заметил. Только я думал, что это из-за того, что мне Вас защищать приходится.

– Сам ведь говорил, вы, когда волки, не соображаете ничего.

– Говорил, – виновато согласился оборотень.

– Сегодня переночуем здесь, а завтра вернемся, посмотрим, смогу ли я еще кого вывезти.

Идея Егору очень не понравилась. Вернее, он был согласен переночевать «здесь» еще сколько угодно раз, а вот возвращаться в Пограниченку, да еще и позволить Максиму Николаевичу вывозить кого-то еще никак не хотел.

– Нет, это плохая идея, так не пойдет, – парень вышел из комнаты и уселся под кроватью Романова. Тоже хорош – нашел себе «место».

– Не глупи, если я могу по какой-то причине вывозить вас из этого проклятого места, почему бы…

– «Вас»? – возмутился Егор. – Так Вы меня с ними в одну шеренгу, значит!

Сейчас он был так похож на ощерившегося волка, что Романов невольно отступил на шаг. Хорошо еще, что превращаться в зверя Иванов может только ночью.

Стоило подумать об этом, как он увидел перед собой знакомый облик: волчара стоял возле его кровати, яростно скалясь и прижимая хвост.

– Егор, ты с ума сошел! День же! – Максим с запозданием понял, что портупея, кобура и пистолет остались в сумке. Выкладывать их в собственной квартире он отвык после первого года службы.

Волк приближался, продолжая скалиться.

– Егор, я имел в виду, что ты тоже житель Пограниченки, я вовсе не собирался ставить тебя в один ряд с Митрофаном, Блажным, Софьей Андреевной, тебе просто показалось!

Волк проигнорировал слова Романова и остановился на расстоянии, вполне подходящем для прыжка. Максим вспомнил, что в обличье зверя, оборотни плохо соображают.

– Прекрати немедленно! – участковый выхватил лежащий на стиральной машине ремень от брюк и направился навстречу зверю. – Вернись на место сейчас же! – он резко махнул перед собой ремнем, и, вопреки опасениям, оборотень засеменил назад. – Вот, и сиди там до тех пор, пока не вернешь себе человеческий облик!

Романов облегченно выдохнул только спустя пару минут, когда вместо волка рядом с его кроватью сидел пристыженный Егор.

– Оденься и не вздумай вытворять такие штуки, – сообщил участковый, возвращаясь на кухню. Ремень он положил на место. Мало ли, пригодится еще хватать в спешке.

– Простите, Максим Николаевич, я и не знал, что днем тоже можно. У нас такого никогда не было. Меня просто задело…

Задело, что Романов поставил своего защитника в одну шеренгу с обидчиками? Нет, тут что-то другое. Или дело в его «атеистической» симпатии? Парень вел себя как обычно, «подкатывать» не пытался, на свидания не приглашал. С другой стороны, они и так спали в одной спальне несколько ночей подряд, какие уж тут свидания.

– Егор, давай раз и навсегда выясним. Мне нравятся женщины, – Максим строго посмотрел на оборотня.

– Да, я вижу, Вы просто ловелас, – усмехнулся Иванов.

– Я не говорю, что у меня все нормально с личной жизнью, просто мне нравятся женщины. Окей?

– Заметано, – Егор кокетливо подмигнул ему, а потом заржал в голос.

– Перестань выкаблучиваться, – Романов подошел к парню, сверля его взглядом. Шутки на тему ориентации надоели ему еще на прежнем месте работы – коллеги, подтрунивая над отсутствием супруги или хотя бы девушки, однажды подарили ему гей-порно в голубой оберточной бумаге.

– Ладно Вам так реагировать-то, – оборотень не выдержал взгляда, отвернулся и смущенно покраснел. – Я уже понял, что мне ничего не светит, и не претендую. Просто шучу.

– Вот, пожалуйста, больше не шути, – не отступал Максим, остановившись вплотную к парню. Тот не знал, куда деть глаза и руки. – Посмотри на меня, пожалуйста.

В этих «пожалуйста» было меньше от просьбы, чем в откровенном приказе. Егор поднял голову и осторожно заглянул в глаза мужчине.

– Пожалуйста, – снова этот тон! – не шути над тем, чего не понимаешь. Я ведь не смеюсь над тобой.

Оборотень коротко кивнул, не отводя взгляда.

– Ты очень красивый парень, обязательно найдешь себе кого-нибудь. Видишь, из Пограниченки уже выбрался – считай, полдела.

Егор молчал, не решаясь сказать, что «кто-нибудь» ему совершенно не нужен.

***

– Не надо везти меня обратно, хорошо? – попросил оборотень, когда они вечером пили чай на кухне. Интересная сложилась традиция.

– Хорошо, останешься в квартире, я сам туда сгоняю, и, если вывезти можно только тебя, будем думать дальше. Может быть, дело в том, что ты не родился в этой деревне, кто его знает.