621516

Принц сел, руками помог себе развернуться на жестком алтаре и грубой ткани. Ему было страшно посмотреть вперед и увидеть сотни воинов, которых он привык считать своими друзьями. Делил с ними пищу, садился в один круг, чтобы услышать очередную балладу. Он открыл глаза, но перед ними мелькнула на мгновенье алая полоса, а потом лица коснулся приятный шелк, и смотреть вперед стало попросту невозможно. Лаэрт облегченно выдохнул.

– Представь, что мы одни, – прошептал король, наклонившись к его уху. – В твоем родном лесу, где ты знаешь каждое дерево.

Принц слабо улыбнулся, возвращая в памяти время, когда он бродил по бескрайнему лесу, изучая звериные тропы, прислушиваясь к пению птиц, бегая наперегонки с ловкими хищниками, преследуя дичь.

Ладони короля опустились на спину Лаэрта, грубая, закаленная в сражениях кожа казалась горячей, и принцу стало уютно и легко, он будто чувствовал позади себя солнечный свет. Пальцы скользили вдоль позвоночника и обратно, Лаэрт выгнулся под ними, дыхание выровнялось, и он действительно забыл, что вокруг них стояла толпа, пожирающая взглядом алтарь и то, что происходило на нем.

Хрольф прошептал:

– На четвереньки.

Лаэрт послушно поднялся, обхватив ладонями край алтаря, чтоб не свалиться. Пальцы короля все еще касались его спины. Потом Хрольф обхватил шею принца, вытягивая так, чтобы весь позвоночник прогнулся, а Лаэрт чувствовал только огонь между плечами и головой, где чужая хватка лишила его способности соображать.

Тело принца было гибким и небольшим, как у всех лесных эльфов. Масло, которым натерли его клирики, сверкало в скудном освещении зала, и его аромат возбуждал Хрольфа, не привыкшего к тому, что заниматься любовью можно где-то кроме походной палатки. Юноша был податливым, понимал, что нужно делать, от малейших жестов и казался частью белой ткани на алтаре. К фарфоровой коже не приставал загар, и синекожие дроу по сравнению с ним выглядели уродливыми и грубыми.

Хрольф понял, что действительно хочет Лаэрта.

Подмял под себя, дернул за плечи, прижимая ближе, и с особенным наслаждением почувствовал, с какой готовностью чужое тело двигалось в его руках. Лаэрт вжался сильней, тихо застонал и опустился на локти, выгибаясь, как кошка.

Король приложил пальцы к губам принца, подтолкнул их глубже и почувствовал мягкий язык, скользнувший вдоль фаланги. Лаэрт облизывал пальцы, а его стоны становились громче, и когда Хрольф убрал ладонь, ему действительно хотелось продолжать.

Но принц не видел толпы, а у короля перед глазами мелькали озадаченные, удивленные лица. Они смотрели молча, как велел обычай, но Хрольф понимал, что возникнет много вопросов, и жизнь, пожалуй, уже не вернется на круги своя. Дроу были щепетильны в вопросах традиций.

– Что-то не так? – тихо спросил Лаэрт, чувствуя, что король замер.

– Все в порядке.

Отступать было уже поздно. Вымаливать прощение у своих подданных – глупей не придумаешь. Пусть думают, что хотят, если придет в голову выказывать возмущение вслух, всегда найдутся способы присмирить недовольных.

Хрольф снова провел пальцами по губам принца, дождался, пока на них будет достаточно жидкости, и немного отстранился телом, давая ладони возможность коснуться влажной поверхностью складки между ягодицами. Там было горячо, принц лежал, как опытная наложница, и у Хрольфа впервые возникло подозрение, что он действительно собирается лишать светлячка невинности. Кто разберет этих остроухих, вдруг они только и делают, что предаются страсти на ветвях Великого Древа?

Король добавил собственной слюны, накрыл телом принца, защищая от чужих взглядов, и пальцами коснулся входа, вызвав неожиданный стон. Наслаждения, а не боли.

– Не надо так, – жалобно прошептал Лаэрт, выгибаясь сильнее, – лучше сразу.

Предложение короля разозлило. Тем сильней, что слышал его весь Круг и даже дроу без рода и племени. В ритуальный зал допускали одинаково свободно дворян и чернь, и теперь каждый в войске Хрольфа будет рассказывать, как любовник в первую брачную ночь предложил «сразу». Поэтому король, забыв о своем решении быть нежным и аккуратным, развел пошире фарфоровые ножки и устроил Лаэрту «сразу», как тот и просил. Грубо и глубоко. Слюна почти высохла, Хрольфу было больно, а юноша под ним застонал протяжней и выпалил:

– Еще.

Теперь это было уже делом принципа. Хрольф злился, а когда он был зол – действовал быстро и бездумно, потому и составлял заранее планы, чтоб не попасть впросак. Схватив эльфенка за волосы, оттянул шею, положил руку на бедро и таким нехитрым способом сумел кончить быстро и без лишних нежностей. Проклятый принц успел завести так, что долго мучиться не пришлось.

Король выпустил из рук своего нового союзника – супруга, как говорили дворяне – и вышел из него, поморщившись от того, что за процессом все еще наблюдают. Сюда бы воды, тряпок и одеяла – накрыть несчастного ребенка.

– Подарок, – напомнил один из клириков. Хрольф порадовался, что видит только его глаза.

– Подарок, – устало прошептал он принцу. Формально, конечно, второму королю, да кого волнуют такие формальности?